All Flesh is Grass [Роковая кукла, параллельный перевод]

I stopped and Sara stopped beside me. Behind us the hobbies shuffled to a halt. Now that the clanking of the hobbies” rockers was still I could hear the crooning sound. I had been hearing it for some time, I realized, but had paid no attention to It, for it had been blotted out by the noise made by the rockers.
Я остановился, и Сара — рядом со мной. За нами, замедляя ход, семенили лошадки. Когда бряцанье их полозьев стихло, я услышал тихую мелодию. Она уже давно звучала, только я не обращал на нее внимания, потому что она сливалась с лошадиным цоканьем.

But the hobbies were standing silent now and the crooning still kept on and when I swung around I saw it came from Smith. He was sitting in the saddle, rocking gently back and forth and he was making these cooing sounds like a happy baby.
Но теперь лошадки угомонились, а мелодия все не смолкала. Я огляделся и понял, что не кто иной как Смит, слегка раскачиваясь в седле, словно дитя, мурлыкает что-то себе под нос.

I was standing there and saying nothing when Sara said, “Well, go ahead and say it.”
Я стоял спокойно и ничего не говорил.

“I haven't said a thing,” I told her, “and I won't say anything. But if he doesn't shut his trap, I'll rig a muzzle for him.”
Но Сара спросила:

— Вы что-то хотите сказать?

— Я еще ничего не говорил и не собираюсь, — ответил я. — Но если он не прекратит, я заткну ему глотку.

“It's only happiness,” said Tuck. “Surely, captain, you can't complain at a little happiness. We are getting very close, it seems, to the creature that has been talking with him all these years and he's almost beside himself with an inner happiness.”
— Он поет от счастья, — объяснил Тэкк. — Не сомневаюсь, капитан, вы не против, если кто-нибудь счастлив. Похоже, мы приблизились к тому существу, которое взывало к нему на протяжении многих лет, и сейчас счастье переполняет его.

Smith paid no attention to what was going on. He just sat humped there on the hobby, crooning to himself like a half-wit baby.
Смит никак не реагировал на происходящее. Он по-прежнему сидел верхом, напевая песенку, подобно неразумному ребенку.

“Let's get on,” I said. I had been ready to call a halt so we could rest and have a bite to eat, but for some reason this didn't seem to be the place for it. Although maybe that wasn't it at all-maybe I wanted to get going so that the sound of the hobbies” rockers would drown out that sound of crooning.
— Едем дальше! — скомандовал я. Конечно, надо было бы остановиться — отдохнуть и перекусить, но мне казалось, что это место не подходит для привала. Хотя, может быть, оно и было вполне подходящим — но мне хотелось двигаться вперед, чтобы звяканье лошадиных полозьев заглушило песню Смита.

I expected Sara might protest that I was driving everyone too hard, that it was time to take a rest, but she fell into step beside me and we went on down the street without a word from her.
Я предполагал, что Сара не согласится и заявит, что я держу их всех в черном теле, но она безмолвно пристроилась за мной, и мы продолжили путь.

The tree that stood at the end of the street kept getting bigger all the time, or seemed to be getting bigger. It was only, of course, that as we drew closer to it, we began to get a better perspective of it.
Дерево в конце улицы становилось все выше и выше. Возможно, так только казалось, потому что, по мере приближения мы могли лучше его рассмотреть.

Finally we could see that it stood a little distance beyond where the street came to an end and that it seemed to be twice as tall, perhaps more than twice as tall, as the buildings that stood on either side of the street.
В конце концов мы увидели, что оно растет чуть в стороне от того места, где кончается улица. Оно было минимум в два раза выше зданий, стоящих по обеим сторонам улицы.

And that meant twice as tall as any of the buildings in the city, for the buildings here were as tall as any we'd seen in the center of the city.

И это означало, что оно было в два раза выше любого здания в городе, потому что дома, расположенные вокруг нас, были выше зданий, находящихся в городском центре.

The sun was slanting toward the west when we finally reached the end of the street, and it really was the end. The city stopped, just like that, and open country lay beyond, a red and yellow land, not exactly desert, but very close to it, a land with buttes and the far-off blue of mountain ranges and here and there the trees.
Солнце клонилось к западу, когда мы дошли до конца улицы. Улица действительно обрывалась в этом месте. Город тоже закончился, и перед нами простирались его окрестности, красно-желтая земля — не пустыня, но похожая на нее, — край одиноких холмов, голубых горных цепей, деревьев, растущих поодаль друг от друга.

There was other vegetation, little scrubby stuff, but the only thing that reached any height were those monstrous trees. Only the one of them was close, perhaps three miles or so away, although it was hard, admittedly, to judge its distance.
Виднелась и другая растительность — невысокие кусты то тут то там, — но в глаза бросались только эти огромные деревья. Лишь одно из них росло близко — около трех миль — от нас, но, признаться, определить расстояние было не просто.

The street ended and a trail went on as a continuation of it-not a road, but a trail that over many years had been worn down a couple of feet or so into the very soil. It went winding out, twisting and turning, into that red and yellow land.