All Flesh is Grass [Роковая кукла, параллельный перевод]

The vegetation changed, too, from one type of landscape to another. Out on some of the plains strange curly grasses grew and in some of the badlands areas distorted trees clung to the hillsides and huddled in the gullies. They looked more like palms than pines, although they were not palms.
Растительность по мере смены ландшафта также изменялась. В некоторых долинах росли странные вьющиеся травы, а в гористой местности какие-то уродливые деревца жались к скалистым склонам или, скрючившись, прятались в лощинах. По виду они больше напоминали пальмы, нежели сосны, хотя, разумеется, это были не пальмы.

Their wood was incredibly tough and oily and when we passed through regions where they grew we collected as many of their fallen branches as the hobbies could carry to serve as wood for campfires.
Их древесина была невероятно жесткой и маслянистой, и, пересекая области, в которых они росли, мы старались собрать столько упавших с них ветвей, сколько могли унести наши лошадки. Это было идеальное топливо для костра.

And always there were the trees, the great monsters that towered miles into the sky. Now we knew, without any question, that they had been planted, that the land had been surveyed and they had been laid out in orchards, forming a geometric gridwork over the face of the land.
И всегда нас окружали деревья — гигантские пирамиды, уходящие на мили в небеса. Сейчас уже не было и тени сомнения в том, что они некогда выращивались на хорошо ухоженной земле и представляли собой сады, покрывавшие геометрически безупречной сетью поверхность планеты.

We did not come closer than a mile or so to any one of them.
Мы не рисковали подойти ни к одному из них ближе, чем на милю.

The trail seemed to be engineered to avoid them. And while at times we saw them shooting out their seed pods, they never shot at us.
И тропа, очевидно, была проложена с таким расчетом, чтобы избежать соседства с деревьями. И когда периодически деревья отстреливали стручки с семенами, мы замечали, что они уже никогда не направляют их в нашу сторону.

“It's almost,” Sara said, “as if they'd learned a lesson. As if they knew what might happen to them if they fired at us.”
— Похоже, урок пошел им впрок, — заметила Сара. — Кажется, они поняли, что им грозит, если они попробуют выстрелить в нас.

“Except it wouldn't happen now,” I reminded her, blaming myself once again for having left the ship without going back to the control room to get the extra laser gun and the repair kit for it.
— Только теперь нам уже нечем ответить, — напомнил я, еще раз пожалев, что оставил корабль, поленившись зайти в зал управления и взять еще одно лазерное ружье и комплект запасных частей к нему.

“They don't know that, of course,” she said.
— Но им-то об этом не известно, — возразила Сара.

But I wasn't quite as sure as she was.
Однако я был далек от искушения разделить ее оптимизм.

At times, watching through glasses, we saw swarms of the little ratlike creatures scurry out of burrows some distance from the trees to collect the seeds from the thrown pods, carrying them to what undoubtedly were hidden pits to deposit them.
Иногда в бинокль мы замечали стаи похожих на крыс зверьков, проворно выскакивавших из своих нор, расположенных в некотором удалении от деревьев, и собиравших семена разбросанных стручков. У нас уже не было сомнений, что они переносили семена в укрытия, предназначенные для их хранения.

We never tried to investigate the pits; they were too close to the trees. If the trees were willing to leave us alone, we were quite glad to reciprocate.
Мы никогда не пытались заглянуть хотя бы в один из этих складов: слишком уж они были близко к деревьям. Коль уж деревья решили оставить нас в покое, мы были рады ответить им взаимностью.

The trail kept on, at times growing faint, at other times broader and better marked, as if at some time in the past parts of it had been more heavily traveled than were other sections of it.
Тропа уходила все дальше, временами становясь едва заметной, иногда расширяясь и отчетливо проступая на местности. Видимо, было время, когда некоторые ее участки чаще использовались для передвижения, чем другие.

But the travel in any event could not have been heavy. We did not meet a soul.
Путешествие не казалось нам тяжелым. По дороге нам так и не встретилось ни одного разумного существа.

One day the trail was crossed by what at one time had been a paved road, with only a few of the paving blocks remaining. The few that did remain were either shattered or canted out of place, but standing at the point where it crossed the trail, almost at right angles, one could look for a long distance either way along the slash marked out by the road, running straight without a single curve.
Однажды мы пересекли то, что когда-то представляло собой мощеную дорогу, теперь выщербленную, с торчащим лишь кое-где булыжником. Остатки мостовой были частью очень сильно разбиты, частью выворочены из земли. Однако даже вынутый булыжник был аккуратно, почти под правильным углом, поставлен в местах пересечения с тропой. В любом из двух направлений, куда тянулась дорога, прямой стрелой, без единого намека на поворот, рассекавшая равнину, открывалась далекая перспектива.

We held a conference. The road somehow was attractive, in some ways seemed more important than the trail we had been following.