All Flesh is Grass [Роковая кукла, параллельный перевод]

Упираясь в землю своими короткими ногами, он буквально кипел от ярости. С ним происходило то же, что случилось в городе, когда лошадки неожиданно набросились на нас. Его окутала голубая дымка, все вокруг заплясало и заходило ходуном, а бегущие впереди лошадки поднялись над тропой и полетели, шумно рассекая воздух.

But they got to their rockers once again and went plunging on and Hoot blazed once again, just as they reached the top of the hill that rose above the camp. This time they disappeared, flipped and hurled and blown over the hill by whatever Hoot was doing to them.
Коснувшись полозьями земли, они опять поскакали, но лишь только они достигли вершины холма, Свистун вскипел еще раз. Теперь они исчезли, снесенные, сметенные, смятые той неведомой силой, которую направил против них Свистун.

Cursing like a madman, I went tearing up the hill, but by the time I reached the top the hobbies were a long ways off and I saw there was no stopping them. They were high-tailing out of there, back toward the city.
Ругаясь как сумасшедший, я побежал вверх по склону, но когда я добрался до вершины, лошадки уже были далеко, и я понял, что их уже ничем не остановишь. Они неслись по направлению к городу, не чуя под собой ног.

I stood and watched them until they were almost out of sight, then went down the hill and back to camp.
Я стоял и наблюдал за ними до тех пор, пока они почти совсем не скрылись из виду, и только после этого спустился с холма в лагерь.

The campfire still lay scattered, with sticks of charred and smoking wood lying all about, and a couple of cooking pans lay crushed by the hobbies” rockers. Sara was kneeling on the ground above Hoot, who was lying on his side, a ghost of his former self.
Костер был совершенно разорен. Кругом валялись обугленные и дымящиеся головешки, а две кастрюли были раздавлены полозьями промчавшихся лошадок. Сара стояла на коленях, склонившись над лежащим на боку Свистуном.

And that was no figure of speech-he was a ghost of his former self. He had a hazy, half-substantial look about him, as if he might have tried to go somewhere and had gotten stuck and was halfway between this world and another one.
Теперь он казался мне призраком. Это было что-то туманное, полуматериальное, словно он пытался уйти в какое-то другое измерение и остановился на полпути, застряв на границе между этим и иным мирами.

I ran forward and went down on my knees beside him. I reached out my hands to pick him up and as I reached I wondered if there was anything that I could pick up.
Я подбежал и опустился на колени возле него. Я старался подсунуть под него руки, чтобы приподнять, и когда мне это удалось, возникло ощущение, что здесь уже и поднимать-то нечего.

Очень уж было странно — вроде что-то лежало передо мной, и, в то же время, я мог поклясться, не было ничего.

Strangely enough, there was-I would have sworn there wouldn't be.

I lifted him and he was very light; he couldn't have weighed half his normal weight. I hugged him close against me.
Я приподнял Свистуна, поражаясь его невесомости, в нем не было и половины его обычного веса.

He hooted at me feebly. “Mike, I try so hard.”
Он едва слышно прогудел:

— Майк, я очень старался.

“What is the matter, Hoot?” I cried at him. “What is happening to you? What can we do for you?”
— Что случилось, Свистун? — закричал я. — Что с тобой происходит? Чем мы можем тебе помочь?

He didn't answer and I looked at Sara and tears were streaming down her face. “Oh, Mike,” she said. “Oh, Mike.”
Он не ответил. Я посмотрел на Сару, по ее щекам катились слезы.

— О Боже, Майк. О Боже, Майк, — причитала она.

Tuck stood just a few feet behind her and for once he'd dropped the doll and his face was long and sad.
Тэкк стоял в нескольких футах позади нее, впервые выронив из рук куклу. Его вытянутое лицо выражало печаль.

Свистун пошевелился.

Hoot stirred feebly. “Life I need,” he said, his voice so feeble I could scarcely make it out. “Permission to take some life from you.”
— Нужна жизнь, — произнес он таким слабым голосом, что я едва расслышал, что он сказал. — Нужно разрешение взять часть жизни кого-нибудь из вас.

And at those words, Tuck stepped quickly forward, and leaning, snatched Hoot away from me. He, straightened, holding Hoot tight against him as he had held the doll. His eyes blazed at me.
При этих словах Тэкк быстро подошел и, наклонившись, вырвал Свистуна из моих рук. Он выпрямился, прижав Свистуна к груди так же, как до этого прижимал куклу. Он прямо посмотрел на меня.

Его глаза сверкали.

“Not you, captain,” he cried. “You need all the life you have. I have life to give.”
— Не вы, капитан, — решительно заявил он. — Вам нужно сохранить жизнь. Жизнь дам я!

“Permission?” Hoot asked, an eerie, hooting whisper.
— Разрешение? — спросил Свистун жутким хрипящим шепотом.

— Я даю разрешение, продолжай, — сказал Тэкк. — Пожалуйста, продолжай.

“Yes, go ahead,” said Tuck. “Please will you go ahead.”

Sara and I, crouching on the ground, watched in prayerful fascination. It took only a few minutes, perhaps only a few seconds, but the time stretched out into what seemed hours.