All Flesh is Grass [Роковая кукла, параллельный перевод]

She reached up to brush the truant lock of hair out of her eyes and watching her, I caught a glimpse again of the girl who had met me in the hallway of that old house back on Earth-as she had looked before the dust and wear of travel on this planet had blunted the sharp edge of her beauty.
Она грациозно подняла руку, чтобы поправить упавший на глаза локон, а я, следя за ее движением, вновь уловил знакомый облик той чудесной девушки, которая встретила меня в холле старого дома на Земле — той прежней Сары, какой она была до того, как пыль пустыни и усталость скрыли лучшие грани ее красоты.

“Understand do I,” said Hoot, “that you seek for them. Glad I be to find them.”
— Я понял, — сказал Свистун, — именно их вы искали. Очень рад, что нашел.

“Thank you, Hoot,” said Sara.
— Спасибо, Свистун, — сказала Сара.

I reached down and picked up my pack and shrugged into the harness.
Я поднял свой рюкзак и продел руки в лямки.

“Lead on, Hoot,” I said.
— Веди нас, Свистун.

“Do you think,” asked Sara, “that the centaurs still might have the brain case? They might have lost it or broken it or used it up some way.”
— Неужели ты думаешь, — спросила Сара, — что кентавры сохранили мозговой блок? Они наверняка потеряли или сломали его, а, может быть, уже использовали для какой-нибудь цели.

“We'll know,” I said, “when we talk with them.”
— Поговорим с ними — узнаем, — ответил я.

“What about his memory?” she asked. “If we get the case and put it into him, will the memory still be there? Will he remember as well as when it was taken out of him?”
— А что же с памятью? Если мы найдем блок и поставим его на место, сработает ли память? Будет ли робот помнить то, что он знал до изъятия мозга?

“The memory won't be lost,” I assured her. “Everything he ever knew will still be there. It's the way a robotic brain is made. They don't forget like people.”
— С памятью все будет в порядке, — уверил я ее. — Все, что он помнил, при нем и останется. Так уж сконструирован мозг роботов. Они ничего не забывают, в отличие от людей.

There was a chance, of course, that there'd be more than one tribe of centaurs on the planet, that there might be many tribes of them, and that this one up ahead, engaged in their polo playing, would not be the tribe that had Roscoe's brain case. But I didn't mention this to her.
Конечно, у меня сохранялось опасение, что на планете было не одно племя кентавров, могли быть и другие племена, и это, которое развлекалось игрой в поло на нашем пути, не обязательно было тем, которое когда-то завладело мозговым блоком Роско. Но я не стал волновать своим предположением Сару.

There was a chance as well they'd not be interested in parting with it. Although I couldn't imagine what earthly good a robotic brain case would be to anyone unless they had a robot.
И потом, кентавры могут не пожелать с ним расстаться. Хотя мне трудно было представить, какую практическую пользу можно извлечь из мозга робота, не имея самого робота.

When we neared the top of the hill beyond the one down which Hoot had scrambled to bring us word, he whispered to us that the centaurs were just beyond the hill.
Когда мы приблизились к вершине холма, следующего за тем, с которого скатился Свистун, неся нам долгожданную весть, он шепотом сообщил, что кентавры находятся сразу же за холмом.

I'm not sure why we did it, for no one passed the word to do it, but we all scrooched down when we neared the top of the hill and peeked over it.
Я не знаю, почему мы повели себя таким образом, поскольку никто не предлагал этого делать, но мы все дружно залегли, подобрались к вершине ползком и осторожно заглянули на другую сторону.

Below us lay a wide flat area of sand and scrawny vegetation and beyond that little area the red and yellow of the desert lay, with the badlands formations finally petering out.
Перед нами предстала ровная песчаная равнина с чахлой растительностью, а за ней — обширная желтовато-красная пустыня, на которой кое-где возвышались редкие невысокие скалы.

Hoot had been wrong in his counting of them. There were many more than ten times ten.
Свистун ошибся в подсчетах. Кентавров было гораздо больше, чем десять раз по десять.

The bulk of them were ranged solidly around a rectangular playing field, which was a playing field only by the virtue of a game being played upon it.
Основная их масса располагалась компактной группой по сторонам четырехугольного игрового поля, его можно было так окрестить, лишь наблюдая зрелище, для которого оно служило площадкой.

It was a level chunk of desert, with two rows of white stones serving as goals.
Оно представляло собой ровный пустынный участок с двумя рядами белых камней, служивших, видимо, для обозначения ворот.

Upon the field a dozen centaurs were involved in furious action, long clubs clutched in their hands, fighting for the possession of a ball, whacking it back and forth-a rude and very elemental version of the noble game of polo.
По полю бешено носилась дюжина кентавров; зажав в руках длинные дубины, они яростно боролись за мяч, гоняя его из стороны в сторону. Это можно было лишь с натяжкой считать грубой и весьма приблизительной версией благородного состязания, которое принято называть игрой в поло.