- Что?.. Как это случилось? Как у него совести хватило?! Да за такое в Азкабан сажают! Нужно срочно идти к Дамблдору! Он точно этого так не оставит! Идём. И прямо сейчас! – Гермиона уже почти рванулась в сторону кабинета директора, но Гарри успел схватить её за руку. – Его точно арестуют за совращение несовершеннолетних. Сексуальная связь между учителем и учеником строго карается министерством, а казнь обычно – поцелуй дементора. Его прошлое Пожирателя смерти явно даёт о себе знать, раз он так спокойно соблазняет своих студентов. Гарри, – Грейнджер посмотрела на парня в нетерпении сделать хоть что-нибудь, – надо идти к Дамблдору.
- Гермиона... Не надо... Пожалуйста, – последнее слово он уже прошептал, оседая на пол. Из его глаз вновь полились слёзы. – Прошу тебя, никому не говори. Прошу.
Девочка села на колени и обняла парня за плечи. Тот, уже не сдерживая рыданий, обнял её в ответ, стискивая, как утопающий соломинку.
- Прости меня, – прошептала она ему в шею и расплакалась, – я не подумала. Я никому не скажу. Никому и никогда.
Так они просидели несколько минут. В объятиях друг друга и тишине, нарушаемой только их тихими всхлипами. Первой тишину нарушила Гермиона:
- Пф... Какая же я дура, – рассмеялась она.
- А я тогда кто? – посмотрел на неё Гарри и грустно улыбнулся.
- Вставай, – девушка поднялась и протянула руку своему другу, – хоть я и староста, и ни Филч, ни миссис Норрис мне не помеха, всё равно нужно идти в гостиную – отбой совсем скоро.
Гарри ухватился за руку Гермионы и поднялся на ноги. Он прикусил губу, чувствуя саднящую боль ниже копчика. Девушка, заметив это, покраснела. Ведь Гермиона знала многое о физиологии мужчин, и даже читала про магические браки между ними и случаи мужской беременности. Взяв парня под руку, она накинула на их плечи мантию-невидимку, и вместе они отправились в гостиную Гриффиндора.
Ни одно событие не проходит бесследно. Стены Хогвартса, как и всю Магическую Британию вскоре ждут большие перемены.
====== Часть 5 ======
Прошла неделя с того случая на отработке. Гарри был подавлен. Он всё ещё не мог придти в себя и поверить в то, что Снейп так его унизил. Гриффиндорец был зол и на него, и на себя. За эту неделю он осмыслил, не без помощи Гермионы, конечно, что не любил Северуса. Это было что угодно – страсть, влюблённость, любопытство, но только не настоящая любовь.
Гарри понимал, что сейчас нет смысла забивать голову Снейпом и жалеть себя, но всё же попадаться тому на глаза он боялся. Он будет жить, только для того, чтобы победить Воландеморта. И если победит, то уедет из Англии куда-нибудь далеко-далеко, в тёплые страны, чтобы не видеть никого знакомого. Он начнёт жизнь с чистого листа. А если же проиграет, то так тому и быть. Ему было совершенно всё равно.
Все эти дни Гарри прогуливал уроки ЗоТС и почти не появлялся в Большом зале. А если всё-таки приходил – быстро ел и, не поднимая глаз и уходил, чувствуя на себе прожигающий взгляд профессора защиты. То, что это был именно он, Гарри не сомневался, так как в Большом зале никто не смотрел на него столь же пристально. И как бы парень не старался избегать тех мест, где можно было встретить Снейпа, тот всё равно постоянно появлялся перед его взором. И смотрел так внимательно, что порой хотелось поднять голову, посмотреть в эти чёрные глаза, и сказать: “Что вылупился, ублюдок?”, но гриффиндорец этого не делал, каждый раз терпел этот взгляд. И вот, когда неделя подошла к концу, на его прогулы обратили внимание. Его вызвали к директору, прямо в Большом Зале, за завтраком. Сам профессор Дамблдор снизошёл до этого: – Гарри, мальчик мой, – он пристально смотрел на гриффиндорца из-за своих очков-половинок. – Мне нужно поговорить с тобой. Приходи сегодня вечером в мой кабинет. Пороль: “Шоколадные лягушки”.
И, похлопав парня по плечу, директор вышел из Зала.
– Да, дружище... Тебе не позавидуешь, – протянул Рон, который сидел за столом. Гарри с Гермионой ничего не рассказали рыжему. Потому что не были уверены, что стены Хогвартса способны выдержать всю мощь его негодования. Гарри посмотрел на друга, пожал плечами и пошёл к выходу. То, что друзья его сейчас догоняют, он не сомневался. На Защиту гриффиндорец, уже привычно, не пошёл, сославшись на то, что ему плохо. Гермиона понимающе промолчала, а вот Рон прокомментировал это: – Да что ты дуришь нас? Плохо седьмой день подряд? – Уизли остановился посреди коридора. – Я не обвиняю тебя, Гарри, но не понимаю. Почему ты решил забить именно на Защиту? И самое странное то, что Снейп спокоен, как удав. Он не разу не спросил, где ты, и тебя не останавливал в коридорах, хотя вы столько раз с ним сталкивались! Всё, что он делает – смотрит. Честно сказать, дружище, от этого взгляда у меня мурашки по коже. Не понимаю я... – Рон, пойдём, – Гермиона прервала его, взяв за руку, – Гарри сам решит как ему поступать, – и, подмигнув брюнету, увела рыжего в сторону класса. Со звонком в Хогвартсе стало тихо, и он решил побродить по коридорам так полюбившегося ему замка. Ему не хотелось ни о чём думать. Все мысли были выброшены из головы несколько дней назад. Он теперь просто ученик, который прогуливает Защиту от Тёмных искусств. Простой ученик, которому предстоит сразиться с самым могущественным тёмным волшебником, но это сейчас не важно. Важно то, что он не думает ни о каком Снейпе. Его теперь не держит эта влюблённость. Всё... Отпустило.
“Эх... Как давно я так не гулял? Такая долгожданная тишина. Такую не найти ни на уроке, ни в гостиной гриффиндора, ни в школьном дворе.” – под такие мысли, Гарри ходил по замку, пока не дошёл до факультетской гостиной.
В назначенный час он был возле кабинета Дамблдора, где стояла на своем посту одинокая горгулья. Гарри сказал ей пароль, поднялся по винтовой лестнице и постучал в дверь кабинета директора. Спокойный голос Дамблдора произнёс: «Входите».
Фоукс озирался по сторонам, его яркие черные глаза ловили золотые отблески закатного солнца. Дамблдор стоял у окна, глядя на земли замка, в руках он держал длинный черный дорожный плащ.