Меньше всех от критиков досталось А. Ларионовой. И критики любить умеют! Ее преимущественно хвалили. За то, что, в чем-то отступая от рассказа, актриса осталась верна первоисточнику в главном. (Замечу, что, может, все-таки не только актриса, послушная воле режиссера, а и сам режиссер, он же сценарист, за плечами которого такие, тоже по Чехову, фильмы как «Медведь», «Человек в футляре», «Свадьба», остался верен первоисточнику в главном?) Она сумела раскрыть великолепно описанный Чеховым дурман светской суеты, его пагубную неодолимость для юной души. В эпизоде со срывом сережек очень сложную гамму переживаний передает героиня за короткое мгновение: купленное счастье – не настоящее. Но уже не уйти от мира колец и браслетов, не вырваться из плена балов и кутежей. (Так где же тут победа Анны над светом, о которой толковали иные критики?)
Алла Ларионова и Александр Вертинский на съемочной площадке фильма «Анна на шее». 1954 г.
Кстати, в рассказе такого эпизода нет. Как нет цыган, катания на лодках… Режиссера упрекали за это отступление от чеховского текста, за введение персонажей, отсутствующих у писателя, за…
А зрители осаждали кассы кинотеатров, по нескольку раз смотрели «Анну на шее» – с Ларионовой, Жаровым, Вертинским… Но в первую очередь постановщику принадлежит заслуга в том, что картина была зрелищной.
О том, как фильм принял кинозритель, рассказывает Николай Яковлевич Ларин, которому довелось побывать на его премьере:
«Это был 1954 год. Мне позвонила Тамара Федоровна Макарова, с которой мы были очень дружны, и спросила, смогу ли я пойти на следующий день в Дом кино: там должна состояться премьера фильма „Анна на шее“, главную роль в котором играет ее ученица Алла Ларионова. Тамара Федоровна к ней очень нежно относилась и сожалела, что они с Герасимовым прийти не могут, так как должны присутствовать на каком-то важном заседании.
Я, конечно, с радостью согласился, попутно получив задание подробно рассказать им, как прошла премьера. Пригласительный билет был на два лица, и я взял с собой своего приятеля.
Дом кино тогда располагался в здании, где позже была гостиница „Советская“, на Ленинградском проспекте. Столпотворение начиналось еще при подходе к нему. Мы с трудом протискивались сквозь толпу.
Зал был набит битком. Я заметил много знакомых лиц – киноактеров, режиссеров. Были, конечно, и просто зрители, такие как я, которым посчастливилось достать билеты.
„Анну на шее“ от первого до последнего кадра мы, да и все, смотрели, не отрываясь от экрана. Я был просто потрясен тем, как это было снято, игрой актеров, музыкой… Сегодня актерский ансамбль, занятый в фильме, назвали бы звездным (в те времена такого понятия – „звезда“ – у нас не было). Но больше всех мне понравилась та самая ученица Макаровой и Герасимова – Алла Ларионова. И не только внешностью. По моему мнению, она сыграла там две роли: бедную девушку и светскую львицу. И обе – блестяще.
По окончании фильма началось его обсуждение. Длилось оно несколько часов.
Всем без исключения зрителям, высказавшим свое мнение, фильм понравился без оговорок. Исполнительницу же главной роли Аллу Ларионову они назвали настоящим открытием постановщика И. Анненского и поздравляли его с этим открытием.
Точка же зрения профессионалов, главным образом не актеров, а кинокритиков, была совершенно другой. В фильме, говорили они, мало что есть от Чехова, в главной героине – тоже. К тому же исполнительница роли Ани слишком молода…
Обстановка в зале была накалена. Рассуждения критиков мне казались слишком умозрительными. По наивности я думал, что верх должны одержать кинозрители, всей душой принявшие „Анну на шее“ и высоко ее оценившие.
Но нет – победили критики. Мало того – в результате этой их победы фильм был положен на полку и пролежал там с год.
Но об этом я узнал позже, а тогда…
Мы с другом хотели поздравить Ларионову с выходом картины, с успехом. Но к ней было не пробиться. Мы решили дождаться, когда она поедет домой, последовать за ней и улучить момент, чтобы познакомиться и сказать ей все, что мы хотели.