— Мы будем рады, если вы поедете с нашим коллективом.
Ступор, наконец, прошёл, и наши студенты бурно зааплодировали, словно на собрании приветствовали высокопоставленного оратора…»
Между тем той весной состоялся дебют Пугачёвой-певицы в большом кинематографе. Режиссёр Павел Арсенов готовился на киностудии имени Горького к съёмкам фильма-сказки «Король-Олень», музыку к которому писал Микаэл Таривердиев. Последний вспоминал: «Вадим Коростылев написал сценарий по сказке Гоцци, и они с Пашей Арсеновым предложили мне сделать кинооперу. Мы начали работать, это было очень интересно именно потому, что это был не мюзикл, а опера. Незадолго до этого прошла картина Деми „Шербурские зонтики“, и мы хотели сделать нечто подобное. Где был бы минимум текста и максимум музыки. Как раз в это же время я работал над своей первой оперой „Кто ты?“, и весь курс Бориса Покровского из ГИТИСа, который принимал участие в её постановке, мы задействовали и на съёмках „Короля-Оленя“. Все хоровые вещи пели они. Конечно, картина снималась так, что все сначала было записано, а потом уже были съёмки. Именно тогда впервые появилась Пугачёва, юная, никому не известная девчушка лет восемнадцати (на самом деле ей тогда исполнилось 20 лет. — Ф. Р.). Она показалась мне очень талантливой, гибкой и подвижной. Совсем ребёнок…»
Одну из трех вокальных партий — «Дуэт короля и Анжелы» — Пугачёва записала в апреле на «Мелодии». Съёмки фильма должны были начаться сразу после майских праздников, но случилась заминка: павильон оказался не готов к сроку. И тогда, чтобы не терять времени, была записана вся оставшаяся музыка (Пугачёва спела ещё две песни: «Тарантеллу» и «Балладу Анжелы». «Первая работа в кино далась мне нелегко, — вспоминает певица. — С музыкальной точки зрения это вроде бы и удача, ибо по настроению все получилось совершенно точно. А вот по актёрскому воплощению характера кто-то из нас допустил неточность: либо я, либо исполнительница роли Анжелы актриса Малявина. Когда я записывала вокальную партию Анжелы, ещё не было никакого отснятого материала, и мне, в некотором роде, пришлось работать вслепую. Более всего я ориентировалась на композитора: Микаэл Таривердиев расписал мне буквально в каждой песне, что и как нужно делать. Наша Анжела была инфантильной и подчас капризной принцессой. Представление об этом образе героини у Валентины Малявиной поначалу тоже укладывалось в такие рамки. Эта актриса обладает очень своеобразным тембром голоса, и я пыталась максимально приблизиться к нему. В результате пела не своим голосом. Словом, получилось то, что нужно было композитору, но не совсем то, что нужно было для фильма. Потому что, как выяснилось в ходе съёмок, режиссёр видел в Анжеле натуру резкую, настойчивую, прямолинейную…»
В том же мае состоялась вторая попытка Пугачёвой сдать госэкзамены в музыкальном училище имени Ипполитова-Иванова. На этот раз удачная: она отпела перед комиссией какую-то песенку для 4-го класса школы, и ей выдали диплом. В нем значилось, что его обладатель окончил училище по специальности хоровое дирижирование с квалификацией дирижёра хора, учителя пения в общеобразовательной школе, преподавателя сольфеджио в детской музыкальной школе. Однако ни по одной из этих специальностей Пугачёва работать не стала. Ей вполне хватило тех нескольких месяцев, что она пробыла в 621-й школе.
Тем временем летом начались гастроли Пугачёвой с циркачами. Программа называлась романтично — «Бумажный кораблик». Сначала отправились в Калужскую область. «Гвоздём» гастролей был суперпопулярный в те годы артист театра «Ромэн» Николай Сличенко, а все остальные были у него на «разогреве». Путешествовали небольшим караваном: в чёрной «Волге» передвигался Сличенко со своей супругой Агамировой, а следом, в автобусе «Кубань», тряслись циркачи. Концерты состояли из двух отделений: в первом выступали Олег Непомнящий с пантомимами, Анатолий Марчевский с клоунадой, Сосо Петросян жонглировал, Алла Пугачёва аккомпанировала (на пианино и даже аккордеоне) и пела (в её исполнении звучали песни: «Робот», «Синяя вода», «Орлёнок» и др.). Второе отделение было целиком отдано Сличенко. Ставка Пугачёвой была 5 рублей 75 копеек за концерт.
После Калужской области гастрольная бригада перебазировалась в Тамбовскую. Там, в газете «Тамбовская правда», появилась первая рецензия на Аллу Пугачёву в прессе. Цитирую: «Аллу Пугачёву мы не раз слышали в программах радиостанции „Юность“. А теперь она предстала на эстраде. Условия выступления Аллы на этих концертах значительно сложнее — нет эстрадного оркестра. Однако она справилась со своей задачей. Её песни достаточно современны, своеобразны, легко запоминаются и хорошо звучат…»
Именно во время тех гастролей между Пугачёвой и Орбакасом пробежала первая искра взаимной симпатии. А когда они вернулись в августе с гастролей, то стали жить вместе, уже ни от кого не скрываясь. Так пролетел примерно месяц, когда Пугачёва внезапно… Впрочем, послушаем рассказ самого М. Орбакаса: «Я абсолютно не готовился стать её мужем. Просто однажды утром она разбудила меня и сказала: „Ну что, пойдём делать предложение…“ Речь шла о визите к родителям. Я хотел было взбрыкнуть, стал ссылаться на отсутствие костюма. Мол, как-то неудобно идти в джинсах и в клетчатой рубашке-ковбойке.
Тем не менее отвертеться ссылками на несолидный гардероб мне не удалось. Алла сказала, что ничего страшного, что, мол, пора поближе познакомиться с её родителями.
И вот, представьте, сижу я в гостях, гоняю чаи с Борисом Михайловичем — её папой, — очень хороший человек был. Нам с Аллой только что дали родительское благословение. У всех такое приподнятое настроение. И вдруг звонок в дверь. Кто бы вы думали пришёл? Ещё один жених!!! Это был Валера Романов. Русский парень из Риги. Валерий после института служил военным переводчиком в Египте, а до этого ухаживал за Аллой. И вот он и решил сделать ей сюрприз: вернулся на родину без всякого предупреждения.
Реакция у присутствующих была разная. Алла, например, дико хохотала, слезы текли градом. Мама её то бледнела, то краснела, то улыбалась, то морщилась. У папы вдруг нашлись срочные дела на кухне… Видя такую неловкую ситуацию, я тоже быстро раскланялся. Помнится, у меня ещё мелькнула мысль: вот она, судьба! Я ведь не очень-то хотел жениться. Ещё не нагулялся, честно говоря. Считал, что по-хорошему нужно ещё пару лет подождать, чтобы закончить училище, погастролировать, денег сколотить. Я понимал, что между моими чувствами к Алле и прозой семейной жизни большая разница. Я был не готов.
С этими мыслями я поехал в общежитие в Кунцево, к своим самым близким друзьям. Они стали утешать, сбегали в гастроном за бутылочкой. Мы выпили и легли спать.
Рано утром часов в семь меня будят. Надо мной стоит Алла и спрашивает: «Ты чего? Мы ведь решили идти в ЗАГС подавать заявление…» Я опешил и забормотал: «А как же Валера Романов?» — «Романов уехал», — успокоила она».
Свадьбу молодые сыграли в октябре того же 69-го. Денег, которые они заработали во время летних гастролей, хватило, чтобы сшить жениху свадебный костюм, невесте купить платье и снять столовую на Крестьянской заставе, куда было приглашено аж 90 человек. Подавляющая часть гостей были из Москвы. Из Литвы приехало человек пять — родители жениха и друзья. Свидетелями на свадьбе были: со стороны жениха художник-сюрреалист Виктор Кротов, со стороны невесты — её сокурсница по училищу Наталья Лебедева.
С жильём молодым повезло: благодаря стараниям директора музыкального училища имени Ипполитова-Иванова Гедевановой, которая была ещё и депутатом Ждановского района, им удалось получить комнату на той же Крестьянке. Пусть в старом, полусписанном доме-развалюхе, зато там у них была своя собственная комната (в другой проживала молодая семья с ребёнком). Вместе со своим армейским другом Орбакас за два дня сделал там ремонт. Горячей воды, правда, в доме не было, но поблизости находились Воронцовские бани, куда молодожёны и ходили каждые выходные.
Вместе со своим супругом Пугачёва продолжала гастролировать по российской глубинке. Однако, несмотря на то что в концертных программах, где она выступала, зрители принимали её особенно тепло, эстрадные чиновники были совсем иного мнения о её вокальных способностях. Именно этим объяснялось то, что, когда в 1970 году курс Орбакаса закончил училище, его в полном составе приняли в Московскую областную филармонию, а перед Пугачёвой поставили шлагбаум. Ей так и сказали, что её творческая манера — это калька с худших образцов западных исполнителей. И тогда она ушла в вокально-инструментальный ансамбль «Новый электрон», который хотя и был приписан к Липецкой филармонии, но базировался в Москве. Сосватал Пугачёву в этот ВИА её старый приятель с Воронцовской улицы Валерий Приказчиков, который был… руководителем «Электрона».