Аллергик и Флорист
Зазвенел колокольчик.
Стеклянная дверца едва слышимо хлопнула — Аллергик стоит на пороге, прижимает к красному носу клетчатый платочек и опасливо озирается на цветы, громоздящиеся на полках, которые, казалось, зацепить за воротник своими руками-стеблями так и норовят: выпростали их в проход, беспардонные и задиристые. Знают, что зашёл не свой.
Флорист, занятый букетом из бледно-лиловых роз, очень популярных в этом сезоне, из-за прилавка тотчас разгибается — полуулыбка услужливо, легко летит по коридору, окружённая, словно в таинственном саду, цветами, а, встретив существо поистине очаровательное, падает без чувств у его ног — и застывает на лице Флориста. Обычно сразу бывает видно, какой заходит человек. В цветочные магазины просто так не приходят.
Клетчатый платок прячется от Флориста в карман и остаётся незамеченным. Слышится дежурное, но оттого ничуть не менее воодушевлённое:
— Здравствуйте! Чем могу помочь?
И следующие минуты — как правило, лучшая часть. Особенно если заказчику не всё равно. Аллергик, глядя в смешливо-приветливые глаза, неуверенно жмётся.
— Мне букет... для мамы.
Флорист дёргает головой, готовясь расспрашивать дальше (подбор букета — дело тонкое) и искренне стараясь не попадаться на крючок этой милой мордашки, — занимает голову возможными комбинациями для букетов, их ароматами и значениями прежде, чем раскрыть рот, и вдруг слышит шмыганье, которое заставляет его приглядеться к покупателю чуть внимательней, чем раньше.
— Простуда?
Аллергик моргает. Качает головой.
— Аллергия, — сердце Флориста пропускает удар. Аллергик неловко посмеивается, будто извиняется. — Так уж вышло, для меня заходить куда-то, где цветов больше, чем нисколько, — почти самоубийство, — Аллергик ловит взгляд Флориста. — Не переживайте! Я дышу. Можно только, пожалуйста, побыстрее.
Платок вспархивает из кармана совершенно по-голливудски, сверкая жёлтыми клетками. На лице Флориста теперь красуется сочувственное выражение. Справедливо ли, что люди — даже те, которые сами смахивают на цветок — страдают от аллергии на такие вещи? Что ж, теперь остаётся лишь отмахнуться от идеи поболтать с покупателем подольше о цветах, об их ароматах и значениях. Флорист теперь видит и красный нос, и слезящиеся глаза. Задерживать не стоит.
— Да, конечно, — кивает Флорист, выуживая из вазы эустомы. — Может, вам стоило заказать букет с доставкой?
— Вышло случайно. У вас тут красиво, кстати. Жаль, мне в полной мере не оценить.
Когда Флорист отдаёт Аллергику букет — эустомы по спецпредложению и камнеломки, — он в очередной раз думает, до чего же печально, должно быть, иметь аллергию на цветы.
***
Аллергик возвращается довольно скоро. Зажимает нос платком, когда говорит, как маме понравился букет, и смущённо улыбается, заказывая новый; вид у Аллергика такой, словно груз давит на его плечи.
— Вы ведь неспроста такие подобрали, да?
Флорист отправляет его ждать на улице и с неким отстранением понимает, что, кажется, пропал. Вместе с новым букетом он дарит Аллергику ромашку — «Никто их не покупает, может, вам пригодится», — и, пожалуй, часть себя.
***
Идут дни, колокольчик звенит и звенит. Никто не задерживается в лавке надолго — люди приходят и уходят, сжимая охапки бутонов и вряд ли задумываясь об их значении. Флорист видит людей разных и каждого старается обслужить, как следует; слушает просьбы и пожелания, спрашивает о «ничего не значащих» мелочах, ориентирующих выбор цветов, и старается создать маленькую историю из каждого продаваемого букета. Покупателей не так много, чтобы совсем уж выбиться из сил, но возмутиться большому количеству свободного времени тоже не получается — время идёт, и Флорист с головой уходит в работу, со страстью, может, лишь немного меньшей, чем в самом начале. Открывая дело, зачастую с воодушевлением думаешь о предстоящих днях, и Флорист — не исключение; предстояло встретиться с огромным количеством различий, делающих людей такими, какие они есть: с их судьбами, желаниями и проблемами, целями и стремлениями, путями, которые избираются по многим причинам и приводят к тем или иным результатам. Думы Флориста были и о цветах, которые могут пусть не помочь, но прийтись к месту и, может, сделать немного легче. Ведь цветы — не просто красивая деталь интерьера. Цветы могут говорить, если умеешь слушать.
В лавку заходит много людей. Флорист видит и мужчин, и женщин, и совсем ещё детей, и делает множество букетов для них: для любимых, для тех, кому страшно признаться в своих чувствах, для друзей, настоящих и потерянных, для тех, кого уже не вернёшь, для свадеб, для бабушек и дедушек, для ценителей дороговизны и очевидной красоты, для тех, кто сам не знает, чего хочет... Их много, и Флорист плавает в их историях, но не тонет; ищет цветы, чтобы согреть их души, дать возможность сказать то, что они не могут облечь в слова, и, кто знает, отправить им послание, которое может никогда и не оказаться прочитанным.