28 января 1708 года Карл XII вошел в Гродно, а оттуда двинулся в Сморгонь. На Россию!
В Сморгони в феврале 1708 года в свите Карла проявилось разногласие: часть генералов во главе с генерал-квартирмейстером Гилленкроком советовала идти на Псков, а оттуда на Прибалтику, чтобы отвоевывать занятые русскими в 1701–1707 гг. территории. Другие же вполне одобряли план наступления на Москву. Второй вариант оказался самым популярным. В боеспособность русской армии шведы, как многие «цивилизаторы» до них и как многие после них почему-то не верили.
Поход непосредственно к государственной границе России был начат 7 июня 1708 г. из Минска, где Карл XII сосредоточил свою армию. 4 июля шведы разгромили отряд Репнина при Головчине, заняли Могилев и начали наводить мосты через Днепр, выходя на тракт Смоленск — Можайск — Москва. Прямая дорога к победе. Однако, как это чаще всего случается в истории, требования снабжения оказались куда важнее желаний повелителя. Начав наступление, Карл понял, что русские «оголодили» Смоленскую дорогу, убрав с нее фураж, пищевые и прочие припасы. Между тем обоз завоевателей начал истощаться, армии требовалась еда. И шведы повернули туда, где им эту еду обещали: в Малороссию.
25 сентября шведская армия пришла в Костеничи. Здесь Карл узнал, что русские перехватили шедший к нему с обоз с припасами и разгромили вдвое меньшими силами корпус из 16 000 шведов, что охраняли богатый караван. Проблема еды стала главнейшей в планах завоевателей, и они повернули к Батурлину, гетманской столице, в которой Мазепа, предавший свою землю и народ, пообещал врагам сытную зимовку.
Однако князь Меньшиков успел в Батурлин первым... Шведская армия на голодное брюхо ушла в Ромны.
Армия Карла продолжила свой поход на Москву в марте 1709 года, по окончании раннего в том году февральского половодья. Как и положено цивилизованной европейской армии, шведы развлекались тем, что мужикам в захваченных деревнях привязывали на ноги жгуты из соломы, а потом поджигали, женщин и детей забирали с собой, а потом бросали на смерть в степи, пленным отрубали пальцы и в таком виде отпускали. И несказанно удивлялись тому, что им оказывали сопротивление даже простые крестьяне в неукрепленных деревушках. Говорят, именно во время этого перехода королю принесли перехваченное русское письмо, в котором царь предлагал Августу вторгнуться из Саксонии в Польшу, так как шведская армия почти уничтожена и Карл уже никогда в Польшу не явится. Прочтя это письмо, Карл, по собственным своим словам, от всей души расхохотался. «Хохотал король от всего сердца, искренне» — писал потом бывший при нем в слугах немец Сильтман.
В конце марта шведы осадили Полтаву, не пожелавшую, несмотря на уговоры Мазепы, впустить незваных гостей. Что интересно, русские войска в это время держались западнее шведских. Как когда-то князь Воротынский, Петр I заботился в первую очередь о том, чтобы враг не смог безнаказанно удрать.
Самая сильная армия Европы, восемь лет не знавшая поражений, стояла, голодная и обтрепанная, перед Полтавой. Шведам был жизненно необходим этот город с его припасами: чтобы наесться досыта хоть раз за полгода, чтобы отдохнуть, пополнить припасы пороха и снарядов. И захватчики раз за разом лезли на штурм укреплений. А русский царь тем временем стягивал к городу все силы, которые только имелись у него в Малороссии. 21 июня русская армия перешла через Ворсклу и сосредоточилась у села Петровки. 24 июня она приблизилась к неприятелю и встала уже в четверти мили. Русские неторопливо окапывались, окружая врага, выстраивали боевые порядки.
Перед захватчиками встал жестокий выбор: либо уходить, так и не получив из Полтавы ни единого сухаря, растратив за время осады последние боеприпасы, не имея никакого провианта, либо смириться с тем, что русские обложат их со всех сторон, как затравленных зверей, и самих подвергнут осаде. Карл XII выбрал единственный оставленный ему шанс: дать генеральное сражение, прогнать Петра I от столь необходимого его армии города.
27 июня 1709 года на рассвете шведы атаковали линию редутов, которые возводили русские перед их лагерем. Редуты взять так и не удалось, через них пришлось прорываться — и только для того, чтобы натолкнуться в поле на развернутую в боевой порядок русскую армию. Войска сошлись около 9 утра, и уже через два часа все было кончено: шведы побежали. Со стороны русских в бой успело вступить всего 10 000 человек. Ровно столько же шведов полегло во время сражения. Еще 18 000 попало в плен. Армия захватчиков прекратила свое существование, король и Мазепа бежали в Турцию.
Битва под Полтавой поставила крест на имперских устремлениях Швеции. Едва стало известно о разгроме Карла XII, как у России — что всегда и бывает — немедленно появилось множество союзников, готовых отважно добить бок о бок с русскими раненого зверя. Как ни старались англичане прикрыть берега своего союзника введенным в Балтийское море флотом, его судьба была предопределена. Завоеватели лишились приобретений в Германии и Лифляндии, вернули законному хозяину древние русские земли, пошли на уступки Дании, Ганноверу, Пруссии. Из потрясателя основ Швеция превратилась в обычную второразрядную страну. Навсегда.
Победа Петра I, полный разгром сильнейшей в Европе державы почти на сто лет отбил у «цивилизаторов» охоту соваться к русским в дом. Однако в конце XVIII века на западе континента начались революционные брожения, стали вспыхивать бунты, происходить перевороты и войны. Во Франции случилась революция, которая очень быстро превратилась в диктатуру. Сперва революционную, а потом и самую обыкновенную — военную. Наполеон Бонапарт, придя к власти в 1799 году, очень быстро подмял под себя не только французскую демократию, став революционным императором, но и всю Европу. К 1812 году под лапу диктатора не «легли» только Португалия и Швейцария. Ну, и Англия, если считать этот остров относящимся к континенту.
Безусловно, Наполеон знал о судьбе своих предшественников в России. Не мог образованный человек, к тому же военный, не знать, чем кончаются для разбойников всех веков походы на восток. Однако французский император имел в своих руках экономику и вооруженные силы всей Европы! Он считал себя военным гением! И решил, что уж он-то, самый хитрый, самый умный, самый сильный — он сможет наконец осуществить великую западную мечту и уничтожить свободолюбивую древнюю цивилизацию!
12 июня 1812 года, обвинив Россию в торговле с Англией, войска Французской империи перешли русскую границу, чтобы превратить Русь в бесправные покорные провинции. С Наполеоном шло 610 000 солдат — вполне достаточно для уничтожения любой цивилизации на планете. 610 000 против 240 000 воинов, собранных Александром I у западной границы. Бонапарт намеревался взять одним махом всю русскую землю. Десятый корпус маршала Макдональда, состоявший из 32 000 пруссаков и немцев, и Второй корпус маршала Удино из 28 000 бойцов двинулись на Петербург, 7-й саксонский корпус под командованием Ренье в 22 000 штыков и австрийский корпус Шварценберга в 30 000 воинов наступали на Белоруссию и Малороссию, сам император устремился к Москве.
Южный фланг французов русские воины заставили умыться кровью 27 июля в Кобрине, северный — 30 июля в сражении под Клястицами. Обе группировки потеряли всякий наступательный пыл. Однако Наполеон продолжал двигаться к Москве...
Ему повезло: Кутузов, в отличие от Воротынского и Петра I, путей отступления захватчикам перекрывать не стал. Поэтому кое-кому из французов удалось из Москвы удрать. Но армия Наполеона исчезла. В Россию в 1812 году вошло 610 000 солдат — назад вырвалось всего несколько сотен. Этот отряд под личным командованием императора сопровождала толпа из тысяч безоружных, обмороженных и больных, неуправляемых людей. По подсчётам прусского чиновника Ауэрсвальда, к 21 декабря 1812 года на запад через Восточную Пруссию прошло 255 генералов, 5111 офицеров, 26 950 низших чинов, «в жалком состоянии и в основном безоружных» — плачевные останки «Великой Армии».