За ними следил конвоир русскийС винтовкой обычной за плечом.Исчез у немцев дух прусский.Мама встречалась с главврачом.
Жалела мама врагов проклятых,Они твердили; мы – не враги,И не нацисты, и не фанатыСдались сами и не моги
Трепаться с немцем. (я был школьник,Перешёл в третий класс,впервые линейку взял, угольник.)Рижское взморье для нас!
У мамы муж погиб на фронте,Я потерял отца.К пленным – ненависть. Но, позвольте,Нельзя им мстить без конца!
Мама сказала: дядя сдался.Чинил нам розетку – не починил.Русский монтёр легко разобрался.Немец боялся и спешил.
Просили немцы купить смородинуИ дали маме три рубля.Прошлое набило оскомину.Латвия – чужая земля.
Инна Варварица
Два Петра
У дочки моей два дедабыли. Два деда Петра.С фашизмом война до победыих молодостью была.Подлый враг вероломновторгся в наши границы!Дома остались жёны,дети должны родиться,но время лихое настало –и встали стеной единойФёдорыч – русский с Урала,Семёнович – грек с Украины!В лязге железа и стали,в грохоте взрывов войнына разных фронтах воевали,духом единым сильны.Вести из дома почтав год принесла один:у Фёдоровича – дочка,а у Семёныча – сын!Родина, дом и дети –всё слилось воедино.Были за всё в ответе!Путь до победы длинный –мины, снаряды да пуливёрсты войны считали.Сколько смертей обманули!Сколько друзей потеряли!
Выжили, победили!В мирную жизнь вернулись.Жили, детей растили.Судьбы соприкоснулись,пусть и не близко былиМосква и Донбасс, но ихдети в Москве породнили,внучка одна на двоих.Жили в стране единой,съезжались друг к другу в гостиСемёнович с Украиныи Фёдорович московский…Из жизни ушли, не зная,что Родину развалилахищная, жадная стая,новая вражья сила.
Пётр Семёнович, грек по крови,на Донбассе с рожденья жил,только не на украинской мове,а по-русски всегда говорил.Но сегодня за русское словои за память о той войнеубивать друг друга готовыте, кто жили в одной стране.Пётр Семёныч, разведчик, вечнымстать не смог тебе вечный покой –он осколками тоже мечен,ты опять на передовой!Там, где бьют «Ураганы» и «Грады»,с ополченцами вместе стоят,с фотографий сурово глядя,все надгробья былых солдат!Память предков наших… Единство,братство, дружба – пример живойзащищающим от бесчинстваотчий дом и язык родной!
Татьяна Хачумова
Розовые цветы
Папе
Падает мокрый снег. Мгла, пустота и боль…А на столе стакан, фото, свеча и соль,
Соль с непросохших век, а за окном февраль.Китель в шкафу всегда будет хранить медаль.
Песни военных лет тихо звучат в ушах,Падает мокрый снег, пряча в сугробе страх:
«Скоро Победы день! Будет он без тебя…»Падает мокрый снег, вместе со мной скорбя.
И к «журавлям войны», может, примкнешь и ты.Ветер поднимет ввысь розовые цветы.
Валентин Терещенко (1937–2011)
Отец мой – Григорий Данилович
Ко мне приходит иногдаОтец с гремящими вещами…И угощает калачами! – с войны –Какая ерунда…Я понимаю и во сне –Что нет ни может быть такого –Давно я выучил толково –Что он остался на войне…А что ж выходит. Что не всеЧастицы разума смирились –И вот, Отец. Скажи на милость! –Идёт в обмотках по росе…Кладёт на лавку вещмешок –Винтовку ставит у порога –И говорит мне: «Слава Богу! –Однако. Вырос ты. Сынок…!»
Обелиск
Чугунна ограда,И скорбь высока,Как будто бы радаВонзить облакаПодобием искаТворцу за разбойИглу обелискаС горячей звездой.
Как будто бы радаОна облакам,Как гроздь винограда –Девичьим рукам,Но ива роняет слезу на гранит,Который не знаетЧьё имя хранит.
Дочке Валерии
Горя нет и нет печали…Журавли вчера кричали.
Облетев почёта кругСели белые на луг,
Но плясать ещё не смели,Лишь на отмели белели…
Дань платили журавлиТяготению Земли…
Всё ж они по воле рока,Как трещит с утра сорока,
Посеревшие слегкаПоминали вожака.