— А сами братья? — спросил Сигар. — Среди них только отличные вояки, и мы их очень неплохо подготовили.
— Захотят мне служить — примем, — сказал я. — Если нет, пусть сдают оружие и идут на все четыре стороны. Ладно, не будем терять время. Вы, майор, останетесь в крепости с резервом. Думаю, что резервы нам не понадобятся, но кто знает? Пойдемте, генерал.
— Как думаешь действовать? — спросил Алексей, пока шли к стоявшим на улице машинам.
— Осторожно, — ответил я. — И своей головой рисковать не стану и тебе не позволю. Отправим парламентера и потребуем кого-нибудь из высших жрецов. А с ним уже будем разбираться.
— А не пошлют? — спросил он. — Если пошли на устранение Первого жреца, о котором ты их предупреждал, наверняка просчитали варианты. Особого фанатизма я у здешних жрецов не заметил.
— Я их сам пошлю! — рассердился я. — Они доиграются со своими заговорами! Здесь народ не слишком религиозный и спокойно перенесет, если жрецов станет в два раза меньше! А остальным будет урок на будущее. Если подобное прошло у Салея, тем более пройдет у меня.
Мы забрались в головной БТР, и я скомандовал отправление. Стрельба не напугала горожан, большинство просто не поняли, что это за треск, поэтому народ на улицах был. А вот нашей колонны пугались иной раз до мокрых штанов. Не хотел я пугать горожан, но еще меньше хотел вести дружинников под пули и болты. Ничего, штаны можно и постирать.
На то, чтобы доехать до Главного храма и рассредоточить машины вокруг него, у нас ушло всего пять минут. Стрельба стихла еще до нашего появления, и мы так и не поняли, кто в кого стрелял. В храм отправили дружинника, на которого алтарь не пожалел божественной силы. Он и обычной магической силой не был обделен, поэтому мог попасть под контроль только к очень сильному магу.
— Скажи, чтобы сюда пришел жрец из высших, — напутствовал я его перед уходом. — Не придет — начнем разрушать храм! Попытаются тебе навредить — я их всех повешу! Все понял?
— Не волнуйтесь, милорд! — ответил он. — Мне с ними не первый раз разговаривать: дело знакомое!
— Оставь оружие, — приказал я. — Тебе его все равно никто использовать не даст. Предупреди их, чтобы не вздумали тянуть время.
Дружинник ушел и очень скоро вернулся с одним из жрецов.
— Старший жрец Раш Сатон, — представился жрец. — Милорд, я пришел узнать, что вам нужно в нашем храме.
— Мне нужен Первый жрец, — ответил я. — У меня к нему важный разговор.
— Очень жаль, — сказал он. — Но Жаром убит. Его застрелили из ваших винтовок.
— Я вас помню, — сказал я ему. — Вы присутствовали при моем разговоре с высшими. — Но и вы должны помнить о том, о чем я вас предупреждал! Братству у вас больше не быть, и вы должны немедленно вернуть мне все выданное вам оружие!
— Вам за него заплачено много золота, — возразил он. — Верните его, а потом заберете оружие.
— Плохо, когда святоши начинают рваться к власти, — сказал я Алексею. — Их власть — это худшее из того, что можно придумать. Вот что, Раш, даю вам ровно десять минут и ни минутой больше! Если по истечении этого срока я не получу своих винтовок, я вам их оставлю. Не радуйтесь раньше времени: они останутся под развалинами вашего храма! Впрочем, то место, где спрятана казна, я потом раскопаю. В самом деле, не пропадать же золоту! Вам оно к тому времени будет уже не нужно.
— Братья не отдают оружия, — мрачно сказал он. — Им предложили служить или разоружиться и покинуть храм. Они нам не верят, поэтому не сделали ни того, ни другого.
— А из чего вы в них стреляли? — спросил Алексей. — Не лично вы, а другие жрецы. И не нужно делать вид, что вам непонятно, о чем я говорю.
— Это были не наши жрецы, — ответил он. — Прибыли несколько братьев из Госмара… Но как только вы появились, они исчезли.
— Так и думал, что без этой сволочи не обошлось! — зло сказал я. — Отвечайте, куда они делись?
— Есть подземный ход, — ответил он. — Они успели уйти далеко.
— Не врете. И второй вопрос. С кем из высших жрецов они были в сговоре против Жарома?
— Я не буду отвечать, — сказал он. — Это дело храмов.
— Ошибаетесь! — возразил я. — Эх, не хотелось заниматься еще и религией, да, видно, придется! Этого я лишил силы. Наденьте ему наручники и в машину! Потом маги покопаются в его голове, а если он принимал непосредственное участие в убийстве Жарома, используем тело. В любом случае он должен много знать.
— Алексей, — перешел я на мысленную речь, чтобы разговор не слышали окружавшие нас дружинники. — Я сейчас поговорю с Сигаром и попрошу, чтобы попробовали еще раз связаться с братьями. Вряд ли их там всех поубивали, скорее, набросали своих шаров, которые глушат мысленное общение. А братья могут не сидеть на одном месте, так что шанс с ними связаться есть. Мне нужно предложить им то же, что предложили жрецы. Или пусть служат нам, или оставляют оружие и уходят. А мы сейчас расстреляем все привезенные к пушкам заряды по второму этажу пристройки к храму.
— Все жрецы собрались там, — согласился он. — Я их тоже чувствую. Непонятно, я бы на их месте тоже ушел подземным ходом.
— А смысл? — возразил я. — С их точки зрения, им ничего не грозит. Убили Жарома жрецы из Госмара, а на ложь высших никто не проверял с сотворения мира. Замысел был неплохой, не учли того, что упрутся братья и того, что я все-таки немного не сай и могу сделать то, чего никогда не сделал бы ни один из них. Сейчас перво-наперво уничтожим всех или большинство высших жрецов, которые никогда не смирятся с изменением основ религии, а потом умыкнем главный алтарь и очистим храм от золота, а заодно разберемся с братством. Остаются еще малые алтари, но они не делают главного — не наделяют новых жрецов силой их бога. Поэтому уцелевшей жреческой верхушке придется со мной договариваться. Алтарь я им верну, но только в том случае, если религия будет служить власти, а не наоборот!
Я связался с Сигаром, но и на этот раз никого из знакомых братьев вызвать не удалось, поэтому я приказал собрать возле пристройки все орудия и стрелять по второму этажу, пока не закончатся боеприпасы. Стрельбу мы закончили, не израсходовав и половины привезенных выстрелов, потому что произошло обрушение части стен и крыши, и стрелять стало не в кого.
— Не чувствую никого живого, — сказал Алексей. — Смотрите, парламентер!
Из выходящих на площадь дверей выбежал сай в камуфляже с голубым беретом на голове. Размахивая штурмовой винтовкой и что-то крича, он побежал в нашу сторону. Выбежавшие навстречу дружинники отняли у него винтовку и подвели к нам.
— Представьтесь, — сказал ему Алексей. — Потом будете говорить, ради чего были готовы нарваться на пулю. Чем вы думали, когда бежали сюда с оружием в руках?
— Брат Норд, — послушно назвался он. — Пусть мне отдадут оружие! Я его взял не драться с вами, а защищать себя!
— Коротко расскажите, что у вас произошло, — приказал я. — Потом решим, возвращать вам оружие или нет.
— На нас напали, милорд, — покосившись на Алексея, ответил Норд. — Сначала какие-то жрецы, а потом, когда они убили Жарома, на их сторону перешли некоторые из братьев. Они засели вон в тех помещениях и контролируют часть коридора и этот выход, а у нас на всех только три бронежилета. В меня не стреляли, наверное, только из-за вас, или из-за того, что перепугались обстрела храма.
— Сколько вас и сколько предателей? — спросил я.
— Предателей было около двадцати и примерно столько же братьев убили в самом начале. Остальные засели вон там!
— Откуда начинается подземный ход, и где он выходит?