Алексей тут же подлетел к музыканту, контролируя, чтобы тот не пропустил ни одного поля для подписи.
— Теперь она твоя, — сухо заключил юрист, и передал Косте связку ключей. — Владей! — и перевел взгляд на меня, будто это меня сдают в аренду, а те ключи от моего сердца. Почему у Кости все друзья такие…странные?
— Спасибо за помощь, — поблагодарил музыкант, пожав руку, — Еще увидимся.
— Всегда рад. — Протянул и мне ладонь, — Было приятно познакомиться, Маргарита.
Он вышел, и мы с Костей, наконец, остались наедине, но я с грустью заметила, что отведенное на перерыв время подходило к концу, и если не хочу опоздать на следующую пару, то уже пора бежать.
— А ты куда? — встрепенулся Костя, когда я поднялась, — Уже бросаешь меня? — присел на диван, усаживая к себе на колени, и поцелуями решил убедить меня остаться.
— Я так опоздаю, — а сама продолжала его целовать.
— Снова? — почувствовала, как его губы растянулись в улыбке.
— Это потому, что ты все время отвлекаешь меня, — упрекнула без вины виноватого.
— Между прочим, это именно ты пришла в мою студию, где я работаю, — новый нежный поцелуй, — должен работать.
— Хотела сделать тебе приятно, ну и себе, если быть до конца честной, — но вспомнила истинную причину своего появления и добавила: — и поговорить. — Боюсь, у нас будут некоторые трудности. — Внутри остался неприятный осадок после общения с Настей, и я хотела об этом поговорить.
Костю же мои слова напугали.
— Мы со всем справимся, — тут же заверил меня, даже не выслушав причину моих волнений.
— Тут, видимо, справляться придется мне. — Наклонилась к нему и прошептала: — Я безумно ревную тебя к поклонницам.
Расслабившись, что дела обстоят, не так плохо, как он успел себе нафантазировать, он улыбнулся.
— А я ревную тебя к твоим поклонникам.
— У меня их нет. — Он льстил мне, приписывая достоинства, которыми я не обладала, в том числе умение обольщать мужчин одним лишь взглядом.
— Да? — посмотрел так, будто ему известен какой-то мой секрет, которым я не торопилась с ним делиться. — А мне кажется, сегодня в их армии прибыло.
Значит, от него не ускользнул наш неловкий разговор с другом-юристом.
— Ты о Лёше? — на всякий случай решила уточнить.
— Так он уже «Лёша»? — его слова отдавали ядом не хуже гадких реплик Инги.
— Ну не «Лёхой» же мне его называть, — поймала себя на мысли, что зачем-то оправдываюсь.
Вот только с какой стати?
— Алексеем, — наказал, как строгий учитель.
Что вообще происходит с ним?
— Может, еще и по отчеству? — не выдержала и спросила так же едко. — И почему мы из-за этого ссоримся? — на этот раз озвучила свои мысли.
— Я не знаю, почему мы ссоримся из-за Лёши, — выделил последнее слово, кривясь, словно говорил о чем-то неприязненном.
— Может, хватит? — Костю будто подменили, и у меня не было никакого желания общаться с этим неприятным типом.
— Да, — согласился, вселяя в меня ложную уверенность, что этот идиотский разговор закончен, но потом выдал такое, что у меня перехватило дыхание от шока, — хватит заводить знакомства на улице!
Не смогла усидеть на месте и подскочила.
— Я всего лишь вежливо ответила незнакомцу, который не сделал мне ничего плохого. Надо было, как дикарке, убежать с воплями: о боже, чужой мужчина? — сама не замечая, начала размахивать руками.
— Надо устанавливать границы в общении с мужчинами, — злобно смотрел исподлобья.
Он меня словно обвинял в распущенности, причем незаслуженно.
— Хочешь поговорить о границах дозволенного? — не понимая этого, я превращалась в пресловутую стерву. — Уверен? А то кажется, тебе не знакомо это понятие.
Он свободно откинулся на спинку дивана, абсолютно уверенный, что мне нечего ему предъявить.
— Что ты имеешь ввиду? Я себе ничего лишнего не позволяю.
Оказывается, передо мной святой во плоти, а я и не знала!
— Правда? — Меня понесло, и я уже не могла остановиться, словно во мне долгое время копилось недовольство и теперь вырвалось наружу. — Как считаешь, когда женщины с безумными глазами рвут на тебе одежду, это в рамках нормы? Или когда обслюнявливают, кидаясь с поцелуями? Здесь все в порядке с границами дозволенного!?
— Так и знал, что рано или поздно это выльется в проблему, — он устало потирал переносицу, как будто его волновал не сам факт игрищ с фанатками, а то, что это стало причиной ссоры. Конечно, для него все происходящее на сцене в порядке вещей. Это только для меня неприятное зрелище.