Слушая голос, взволнованно рокотавший в рожке, Фандорин всё больше хмурил черные брови. Переменил руку, чтобы Маса просунул ее в рукав накрахмаленной рубашки. Покачал головой на штиблеты – камердинер понял и принес сапоги.
Телефонировавшему Эраст Петрович не задал ни одного вопроса, сказал лишь:
– Хорошо, Леонтий Карлович, сейчас буду.
Уже одетый, на секунду остановился перед зеркалом. Причесал черные с проседью (про такие говорят «перец с солью») волосы, прошелся особой щеточкой по совершенно белым вискам и аккуратным усикам, в которых еще не было ни единого серебряного волоска. Поморщился, проведя рукой по щеке, но бриться было некогда.
Вышел из квартиры.
Японец уже сидел в авто, держа в руке дорожный саквояж.
Самое ценное в фандоринском камердинере было даже не то, что он всё делал быстро и точно, а то, что умел обходиться без лишних разговоров. Собственно, господин и слуга пока вообще не обменялись ни единым словом. По выбору обуви Маса догадался, что предстоит дальняя поездка, – вот и снарядился соответствующим образом.
Двухцилиндровый «олдсмобиль», взревев мощнейшим двадцатисильным мотором, с ревом вынесся с Садовой, где квартировал Фандорин, и минуту спустя уже скользил по Чернышевскому мосту. С серого, неубедительного ночного неба сочился вялый дождик, мостовая блестела от луж. Замечательные небрызгающие шины фирмы «Геркулес» скользили по асфальту, словно по черному льду.
В 1905 г. автомобили уже не были редкостью
Еще через две минуты авто затормозило у дома номер 7 по Коломенской улице, где располагалось Санкт-Петербургское Жандармско-полицейское управление железных дорог.
Фандорин взбежал по ступенькам, кивнув взявшему под козырек часовому. Камердинер же остался сидеть в «олдсмобиле», да еще демонстративно отвернулся.
С самого начала вооруженного конфликта между двумя империями Маса, являвшийся японцем по рождению, но российским подданным по паспорту, заявил, что будет соблюдать нейтралитет, и скрупулезно придерживался этого правила. Подвигами героических защитников Порт-Артура не восхищался, но не радовался и победам японского оружия. Главное же – принципиально не переступал порога военных учреждений, что по временам доставляло и ему, и его господину изрядные неудобства.
Петербуржцы приветствуют объявление войны Японии
Нравственные страдания камердинера усугублялись еще и тем, что после нескольких арестов по подозрению в шпионаже пришлось камуфлировать свою национальность. Фандорин выхлопотал для своего слуги временный паспорт на имя китайского уроженца, так что теперь Маса, выходя из дому, был вынужден надевать парик с длинной косой и, согласно документу, звался невозможным именем «Лянчан Шанхоевич Чаюневин». От всех этих испытаний камердинер утратил аппетит, осунулся и даже перестал разбивать сердца горничным и белошвейкам, у которых в довоенное время пользовался головокружительным успехом.
Примерно так выглядел Маса в обличье китайца
Времена были тяжелые не только для фальшивого Лянчана Шанхоевича, но и для его господина.
Когда японские миноносцы без предупреждения атаковали Порт-Артурскую эскадру, Фандорин находился на противоположном краю света, в голландской Вест-Индии, где проводил увлекательнейшие изыскания из области подводной навигации.
Вначале Эраст Петрович не желал иметь ничего общего с войной, в которой участвовали две дорогие его сердцу страны, но по мере того, как перевес все более склонялся на сторону Японии, Фандорин постепенно утрачивал интерес и к влагостойким свойствам алюминия, и даже к поискам галеона «Сан-Фелипе», затонувшего с грузом золота в 1708 году от Рождества Христова в семи милях к зюйд-зюйд-весту от острова Аруба. В тот самый день, когда фандоринская субмарина наконец царапнула алюминиевым брюхом по торчащему из дна обломку испанской грот-мачты, пришло известие о гибели броненосца «Петропавловск» вместе с главнокомандующим адмиралом Макаровым и всем экипажем.
Наутро, доверив подъем золотых слитков компаньонам, Эраст Петрович отбыл на родину.
Прибыв в Санкт-Петербург, обратился к давнему, еще по Третьему отделению, сослуживцу, ныне состоявшему на ответственнейшей должности, и предложил свои услуги: известно, что специалистов по Японии катастрофически мало, а Эраст Петрович в свое время прожил в Стране Восходящего Солнца не один год.