Агату немедля отправили чистить котлы, а вдобавок на ней сорвал злость господин Токк – за Кицумов кулак. Утирая сочащуюся из разбитого носа кровь, девушка-Дану взялась за всегдашнюю работу.
Фургон настигала ночь. Настигала, настигла и перегнала. На передках зажгли пару фонарей. Покончив с котлами, Агата взялась за стряпню.
Близость Immelstorunn'a сводила с ума. Чудо Дану лежало совсем рядом; Агата почти не чувствовала ни стен сундуков, ни стальных кольчужных оплёток, запертых на заговорённые замки, в кои Онфим упрятал драгоценную добычу. Immelstorunn рядом! Рядом! И неужели она, дочь Племени Дану, не найдёт средства до него дотянуться?..
…Впрочем, когда-то она точно так же думала, что сумеет вырваться из плена хумансов.
…Еремея сменил на козлах Троша. Нодлику кое-как залечили разорванное ухо. Господин Онфим готовился ко сну – в обществе Таньши, Смерть-девы. Агате достался самый грязный и холодный угол, но ей было не привыкать.
Ночь пала на одинокий фургон, точно филин на добычу.
А далеко на юге, в Мельине, ночь уже давно властвовала безраздельно. Наступил краткий час её ежедневного торжества. Мрак чёрными змеями извивался по улицам столицы, надменно игнорируя жалкий свет фонарей. То тут, то там в ночи слышались подозрительные шорохи, шевеленье, алчные плотоядные вздохи, хрипы и стоны. Огромный город жил особой, ночной жизнью; и по его брусчаткам вышагивала сейчас лишь до зубов вооружённая стража.
Как ни хвалились маги Радуги, что извели Нечисть под корень и что она теперь-де гнездится только в отдалённых, глухих уголках, каждый обитатель Мельина, от последнего мусорщика до имперского канцлера, формально – второго лица в государстве, знали, что в катакомбах под городом, в старых подвалах и складах обитают Хозяева Ночи, с которыми лучше не встречаться лицом к лицу, если, конечно, у тебя за спиной нет десятка панцирников и пары стражевых волшебников в придачу.
Знали ли об этом чародеи Радуги? Ну конечно же, знали. В этом Император не сомневался. Недаром время от времени они устраивали большие крысиные облавы, порой – с немалым успехом. После таких облав у Пепельных ворот порой громоздились целые холмы коричневых, чёрных, пегих тел, не поймёшь, то ли человеческих, то ли звериных; однако плотная цепь младших послушников не подпускала к страшному кургану никого, даже имперских чиновников. Официально сообщалось, что Нечисть-де, мол, просачивается в столицу и, как только её, Нечисти, скапливается достаточно много, волшебники семи Орденов изводят её под корень.
Известная доля правды, не мог не признать Император, в сём присутствовала. Но именно лишь известная. Нечисть вовсе не просачивалась в Мельин. Она жила тут всегда, с первых дней основания города. Император ни на миг не забывал, на чьих фундаментах покоятся дворцы и особняки Белого Города, таверны, ночлежки и притоны Чёрного. Старые выработки, подземные склады, водоводы, стоки для нечистот – всё это в Мельине к моменту, когда в основание крепости лёг первый камень, уже было. Покинутые настоящими хозяевами, подземелья стали пристанищем разнообразной Нечисти, расплодившейся и изменившейся потом так, что никакая сила не могла изгнать её оттуда.
А в окрестностях под землёй тянулись туннели тарлингов, этих верных псов богомерзких Дану. С ними Радуга тоже билась насмерть. Тарлинги, словно паучьей сетью, опутали своими ходами почти все южные города Империи; поговаривали, что они добрались и до Хвалина. Ещё меньше, чем гномы, похожие на каких-то подземных кентавров, только со змеиным туловищем вместо лошадиного, безмозглые, но многочисленные, они питались абсолютно всем – от древесных опилок до человеческого мяса. Радуге приходилось немало трудиться, чтобы не дать расплодиться этим созданиям. Правда, тарлинги никогда не нападали первыми. И боялись каменного уксуса пуще всяких заклятий. Однако, несмотря даже и на это, полностью извести их не удалось даже в окрестностях Мельина.
…Совсем недавно Сежес вежливо, но твёрдо отвергла предложенную Императором помощь. Странно, заметил тогда правитель, зачем тратить силы на облавы и схватки, рисковать адептами, если при помощи тех же заклинаний можно отыскать все до единого входы в катакомбы, отыскать и замуровать, тем самым раз и навсегда покончив с Нечистью?
Волшебница тогда лишь строго посмотрела на своего недавнего воспитанника (надо сказать, что с тех времён она совершенно не изменилась).
– Как известно повелителю мира, Нечисть не плодится в подземельях Мельина. Этого не происходит благодаря неустанной заботе магов Радуги. Нечисть, как, бесспорно, известно повелителю мира, лишь просачивается в город. По мере отпущенных нам сил мы противостоим ей, охраняя мирный сон обывателей. Нет никакой нужды в иных мерах, нежели чем предпринимающиеся сегодня.