Лиза подошла точно к половине седьмого. Она была одета по-вечернему и, хотя ему показалось, что девушка не в духе, выглядела прекрасно. Пока Лиза шла к нему, Пластов поймал несколько предназначавшихся ей восхищенных взглядов и ощутил досаду. Взял на углу пролетку, в пути объяснил Лизе, как следует себя вести с фельетонистом. Без четверти семь они вошли в роскошное здание стиля ампир на Крюковом канале, рядом с Мариинским театром. Под карнизом трепыхалось огромное полотнище с красными буквами: «Оперетта «Веселая вдова», начало в 8 1/2 вечера!» Ниже виднелась сделанная мелким золотым шрифтом приписка: «С 11 час. веч. в зале ресторана состоится гранконсьер паризьен под упр. Н. Ф. Бутлера. 25 первоклассных NN. Ресторан открыт до 3 час. ночи».
Пройдя мимо одетого графом Альмавивой швейцара, Пластов при взгляде в огромное зеркало усмехнулся про себя. Кажется, они представляют прекрасную пару. Он сам, подтянутый и уверенный, Лиза - юная и полная скрытого достоинства, но что из этого? Лизу с ним связывает всего лишь дело о страховке отца. Всего лишь - и только.
Вычурно стилизованный под ампир зал казался пустым обычно ресторан «Казино» заполнялся лишь к концу спектакля. Подумал было, что они пришли первыми, но поднявшийся из-за столика в углу человек, глядя в их сторону, поклонился. Вглядевшись, адвокат понял это и есть Коршакеев. Одет по-клубному, высок, строен. Судя по сдержанности движений и по взгляду, прекрасно воспитан. Да, этот Коршакеев выглядит совсем не так, как описал его Четин, но так и должно быть, в Петербурге умеют носить маски. Посмотрел на Лизу, она кивнула:
- Это он. Помните, вас зовут как моего кузена - Алексей Дмитриевич Лавров.
- Только не забудьте это сами. - Пластов пропустил Лизу. Еще раз: мы немного говорим, потом я ухожу примерно на час слушать оперетту, и вы остаетесь с ним. Не подкачайте. И не очень распространяйтесь об отце, чтобы не подвести его. Только самые общие сведения.
Двинувшись вперед, Лиза кивнула:
Я должна узнать, для какой редакции Коршакеев готовит материал, так ведь?
- Помните, осторожно. Очень осторожно.
- Хорошо, Арсений Дмитриевич, постараюсь. - Тут же улыбнулась: - Простите, забыла - Алексис. - Замолчала; они были уже близко.
Подойдя к столику Коршакеева, Лиза протянула руку: - Добрый вечер, Петр Константинович. Не взыщите, я со своим кузеном. Ходить одной по городу… Вы уж меня простите, хорошо?
- Елизавета Николаевна, ну что вы. - Коршакеев поцеловал руку, помог Лизе сесть, повернулся к Пластову. Взгляд бесстрастно-доброжелательный, ничего больше. Петр Константинович Коршакеев.
- Алексей Дмитриевич Лавров.
- Рад познакомиться, господин Лавров, прошу, сегодня вы мои гости.
Официанта подозвал движением бровей; опереточный персонаж тут же оказался рядом, раскрыл блокнот с золотыми виньетками. Пока Коршакеев заказывал ужин, Пластов подумал: вряд ли такой человек будет связываться с маловлиятельной газетой выгод это ему не сулит. Да и, по сути, речь может идти только о серьезных изданиях; тем, кто поджег завод, для прикрытия нужна кампания в центральной печати. Таких газет сейчас три: официоз «Санкт-Петербургский вестник», газета деловых кругов «Биржевые ведомости» и орган октябристов «Новое время». Решая, на кого работает Коршакеев, он должен выбирать из этих трех. Впрочем, если он убежден, что здесь сговор страхового общества «Россия», фирмы «Шуккерт и К°» и одной из редакций, вряд ли это рупор германофоба Гучкова «Новое время». Конечно, он должен учитывать и этот желтый листок, но скорее материал Коршакееву заказала какая-то из оставшихся двух газет. Сейчас он спросит об этом прямо и увидит реакцию. Подождал, пока официант отойдет; так как разговор завязался сам собой, непринужденно, Пластов, обменявшись несколькими общими фразами, спросил: