Попытавшись восстановить все свои знания по электротехнике, кое-как соединил обрезанный телефонный шнур. И вовремя - почти тут же раздался телефонный звонок. После обычных дежурных слов телефонистки услышал голос Хржановича:
- Арсений Дмитриевич, прост ите, что долго не появлялся… Как дела? Что-нибудь сдвинулось?
- Ничего не сдвинулось, если не считать одной мелочи.
- Какой мелочи?
- На меня только что было совершено покушение.
- Покушение? Что - серьезно?
- Серьезно. - Пластов коротко рассказал о визите незнакомца.
Хржанович долго молчал. Наконец сказал мрачно:
- Арсений Дмитриевич, сейчас я к вам подъеду. Буду минут через пятнадцать.
- Зачем?
- Объясню, когда приеду. Ждите…
Тут же телефонистка дала «отбой».
Действительно, довольно скоро звякнул дверной звонок. За дверью стоял Хржанович. После того как Пластов его впустил, студент молча прошел в квартиру и решительным движением вытащил из-за пояса револьвер. Положил на стол. Пластов вгляделся: это был новый, хорошо смазанный револьвер системы «наган» образца 1895 года.
Хржанович победно посмотрел на Пластова:
- Арсений Дмитриевич, ну как? Нравится аргумент?
- Ты с ума сошел… Откуда ты его достал?
- Неважно… Внушительная штучка? А?
- Слушай, ты действительно сумасшедший. Где ты достал оружие?
- Какая разница? У моих университетских друзей есть все. Как говорится, в беде не оставят. К тому же по поводу этой игрушки у меня есть некоторые идеи.
- Какие еще идеи? Вадим, если ты не хочешь неприятностей, ты должен немедленно избавиться от этого револьвера.
- После того как я его с таким трудом добыл?
- Повторяю: ты должен немедленно отдать револьвер тем, у кого взял. Слышишь?
Хржанович скривился:
- Отдать его тем, у кого взял, я довольно долго не смогу. Их нет в Петербурге.
- Тогда избавиться от него любым другим способом.
- Арсений Дмитриевич, а может, вы возьмете его себе? Насколько я понял по вашему рассказу, ваше положение небезопасно. А?
- Мое положение небезопасно, но не настолько, чтобы я сходил с ума. И брал револьвер, на который у меня нет разрешения. У тебя ведь тоже нет на него разрешения?
- Естественно.
- Вадим, считаю эту тему закрытой. Спрячь револьвер подальше. И забудь о нем. Если не хочешь неприятностей для себя и для меня. Договорились?
Криво усмехнувшись, Хржанович заткнул револьвер за пояс.
- Арсений Дмитриевич… Вы знаете: я вас очень люблю. И уважаю. Но есть вещи, которые… которые просто нельзя прощать. Мало того что какие-то мерзавцы украли гениальное русское изобретение, спалив при этом целый завод. Так нет же - они еще пытаются терроризировать вас. Нагло врываются к вам в квартиру. Грозят убить. Не знаю, как можно все это терпеть. Я, во всяком случае, сносить это не собираюсь.
Пластов сел в кресло. Сказал, помолчав:
- Хорошо, допустим, они действительно действуют нагло. Но неужели ты не видишь - это целая организация! У них все идеально продумано! Что можешь сделать против этой организации ты - пусть даже вооруженный револьвером?
- Все же, наверное, что-то сделать я смогу.
- Что? Объясни?
- Я же сказал: есть одна идея.
- Какая?
- Я еще до конца ее не обдумал. Извините, время позднее. - Хржанович подошел к двери.
Пластов прошел за ним, спросил, открыв дверь:
- Какая же все-таки у тебя идея?
- Например, если завтра во второй половине дня вы будете дома, я вам сообщу, что я смог сделать.
- Вадим, не глупи… Стой!
Пластов сделал попытку задержать Хржановича. Тот, отстранившись, вышел на лестничную площадку. Кивнул:
- Арсений Дмитриевич, завтра во второй половине дня я вам обязательно позвоню. Спокойной ночи.
- Не делай глупостей, слышишь! - Это Пластов крикнул уже вслед удаляющимся по лестнице шагам. - Слышишь, Вадим?
Последние слова явно были сказаны впустую.
- Вадим, стой! - еще раз крикнул Пластов. Постояв в дверях, подошел к перилам спиралеобразной лестницы.
Он жил на четвертом этаже, всего же этажей в доме было пять. Дом считался высоким, поэтому для удобства поднимающихся лестница была витой и нарочито пологой. Посмотрел вниз, в глубокий, тянущийся до первого этажа пролет. Тишина… Глянул вверх - тоже тихо. Подъезд пуст. Интересно, что же за «идея» может быть у Хржановича… Не дай бог, натворит глупостей. Впрочем, вряд ли за эти сутки его ученик успеет что-то сделать. И все же завтра он, Пластов, обязательно заставит Хржановича избавиться от оружия. Так сказать, в приказном порядке…