- Но ведь у нас его действительно нет?
- Действительно нет. Он это и сообщил.
- Что и все? Больше ничего?
- И все. Больше он ничего не сообщал.
- Вы… ручаетесь?
- Ручаюсь, шеф. Будут какие-то указания? Вы… недовольны моим коллегой? Шеф?
- Признаться - не очень доволен. Боюсь, его придется уволить.
- Понятно. Хотя мне кажется - провинность не очень большая.
- Ну… за ним могут быть другие провинности. Которые он скрыл.
- Ясно. Хорошо, шеф, как скажете. Сообщить о вашем решении в контору?
- Сообщите. И немедленно. И попросите… сделать все без шума.
- Ясно, шеф. Всего доброго.
- Всего доброго.
Господин Экберг выдернул штекер. Снял наушники, спрятал в чемоданчик. Кашлянул:
- Вот и все, барышня. Желаю приятного дежурства. Что касается мелких поломок - они исправлены. Имею честь кланяться.
Барышня, соединявшая в этот момент двух абонентов, мило улыбнулась.
Выйдя на улицу, господин Экберг сделал несколько шагов и остановился на краю тротуара. Почти тут же к нему подъехало элегантное ландо с поднятым верхом. Если бы нашелся чудак, который седьмого июня ночью находился в центре Голодая и не спал, он без труда узнал бы экипаж, подъезжавший в ту ночь к Натальинской ферме. Господин Экберг без слов вскочил в ландо. Влекомая чистокровным рысаком пролетка неспешно двинулась по мостовой. В ландо находились двое мужчин в идеально сшитых фрачных парах те же, что ночью седьмого июня бросили в болотную лужу бесчувственное тело Ермилова. Более молодой сидел впереди с вожжами в руках. Его старший партнер разместился сзади, иод навесом. Экберг, усевшийся рядом с ним, сказал по-немецки:
- Он едет на Моховую, два. К адвокату. Уже едет.
- От куда он едет?
- С Васильевского острова. Судя по разговору, городским транспортом. У адвоката он обещал быть минут через сорок.
- С шефом говорили?
- Да. Шеф сказал - мальчишку надо убрать. Желательно без шума. И срочно.
- Что еще вы узнали из разговора мальчишки и адвоката? Мальчишка взволнован?
- Не очень. Считает, ему все сошло. Потом, он надеется на свой револьвер.
- Ну а адвокат? Как он, настороже?
- Говорил он взволнованно. Сказал: будет ждать мальчишку у себя в квартире. Звонок в квартиру должен быть условным: один короткий, один длинный. Как… сможете?
- Постараемся. Вам же, наверное, лучше сейчас сойти.
- Конечно.
Экберг подождал, пока ландо притормозит. Спрыгнул и затерялся среди прохожих. Сидящий впереди повел вожжами, и рысак устремился вперед. Минут через десять, подъехав к Моховой, сидящий на облучке молодой человек во фраке натянул вожжи, и ландо с двумя седоками остановилось. Рысак дернул шеей, застыл, ослабив одно колено. Впереди, метрах в двадцати, был хорошо виден подъезд Пластова. Сидящий сзади сказал тихо:
- Насколько я помню, у адвоката четвертый этаж. С пролетом.
- Довольно глубоким, - добавил молодой.
- Именно. Действуем так: я прохожу на пятый этаж. Ты дежуришь здесь. Как только мальчишка войдет в подъезд - пойдешь за ним. У четвертого этажа попробуй его отвлечь. Но не раньше. Ясно?
- Ясно. Ну а вдруг какая-то неожиданность?
- Например?
- Например, мальчишка уже там?
- Его там не может быть. Потому что он едет городским транспортом. И будет не раньше чем минут через двадцать.
- Ну а вдруг адвокат не вовремя откроет дверь?
- Не откроет. Он ведь назначил мальчишке условный звонок. Значит, будет сидеть в квартире, пока этот звонок не услышит. - Помолчал. - Меня больше волнует другое.
- Что?
- Револьвер. Того, что он в нас попадет, я не боюсь. Стрелять мальчишка не умеет, это ясно. Но если на лестнице начнется пальба… Сам понимаешь.
- Понимаю. Думаю все же, выстрелить он не успеет.
- Хорошо бы. Ладно, я пошел.
Сойдя с пролетки, старший не спеша пошел по тротуару. Вошел в подъезд.
Убедившись, что немногочисленные прохожие не обращают на пролетку никакого внимания, оставшийся на облучке достал складную пилочку. Со скучающим видом занялся подравниванием ногтей, незаметно поглядывая по сторонам.
Он не прервал своего занятия и тогда, когда увидел торопливо идущего к подъезду Хржановича.
Лишь когда Хржанович вошел в подъезд, молодой быстро спрыгнул на тротуар. И через несколько секунд вошел туда же.
30
От Васильевского острова до Фонтанки Хржанович был готов подозревать, слежку со стороны любого пассажира, вошедшего в трамвайный вагон.
Тем не менее путь, за время которого он нарочно сделал две пересадки, прошел спокойно. Сойдя у цирка Чинизелли, Хржанович внимательно осмотрелся. Вместе с ним из трамвая сошли пожилая бонна с ребенком, господин в котелке и мастеровой в поддевке. Подождав, пока они разойдутся, Хржанович двинулся к Моховой. Подумал: может, он зря нагоняет страх? Конечно, директора фирмы «Шуккерт и К°» он напугал изрядно… сунув ему револьвер в живот… Но когда он вышел из конторы и потом, после того как часа два просидел у приятеля, он может ручаться, хвоста за ним не было. Впрочем, все равно надо соблюдать осторожность. Полностью спокоен он будет, лишь когда войдет в квартиру адвоката.