32
Утром, проснувшись и вспомнив о смерти Хржановича, Пластов поневоле застонал. Представил неестественно согнутое тело своего помощника. Остекленевшие глаза. Черт, нелепая смерть. Нелепая, никому не нужная…
Впрочем, полежав немного, подумал: вряд ли эту смерть можно назвать нелепой. Скорее нелепым было поведение Хржановича. Сам того не осознавая, Хржанович попал между молотом и наковальней. Да, теперь ясно за фирмой «Шуккерт и К°», пытавшейся похитить высокочастотный генератор, стоит могущественная сила. Которая, как только Хржанович стал ей мешать, безжалостно его смела. Не исключено, что эта сила так же безжалостно может смести и его, Пластова. Но как бы могущественна ни была эта сила, он, Пластов, не собирается ей уступать. Во-первых, отступать поздно, да и отступать не в его характере. Во-вторых, он связан обязательствами. И самое главное, он почти уверен: вчерашние события подтолкнули его к разгадке. К окончательной разгадке.
Встав, Пластов сделал зарядку, умылся. Заварил кофе. Вспомнил: на сегодня у него назначена встреча с Субботиным. Отлично. Похоже, именно там, у Субботина, он выяснит все до конца.
Пластов уже заканчивал завтрак, когда раздался телефонный звонок. Ответив телефонистке и подождав, он услышал голос заведующего уголовным столом Невской полицейской части Шевцова. После взаимного обмена любезностями полицейский сказал:
- Арсений Дмитриевич, насколько я понял, вы считаете - вчерашнее происшествие в вашем доме связано каким-то образом с фирмой «Шуккерт и К°»?
- Считаю.
- Уточните, каким именно образом?
- Перед смертью погибший успел мне сообщить: в пролет он упал не сам. Его сбросили. По его твердому убеждению, это сделали люди, связанные с фирмой «Шуккерт и К°», отомстившей погибшему за проявленный к ней интерес.
В трубке наступила пауза. Наконец Шевцов спросил:
- Что, из свидетельств у вас только эти слова?
- Да, уважаемый Никита Евтихиевич, только эти слова. Но… разве их мало?
- Ну а, скажем, у вас есть вещественные доказательства?
- Увы. Вещественными доказательствами я не располагаю.
- Обидно. Крайне обидно.
- Почему? Вы ведь можете, скажем, просто навести справки об этой фирме?
- Дорогой Арсений Дмитриевич, я уже навел справки об этой фирме.
- Навели?
- Да. Как мне сообщили, отделение фирмы «Шуккерт и К°» в Петербурге самоликвидировалось.
- Интересно. Но я знаю точно: еще вчера контора фирмы на Невском функционировала.
- Н-ну… по моим данным, все имущество отделения распродано. В том числе и контора на Невском, сорок два, о которой вы говорите. Не ограничившись телефонными звонками, я послал нарочного.
- И что же нарочный?
- Вернувшись, нарочный доложил: вывески фирмы «Шуккерт и К°» на Невском, сорок два, уже нет. Все имущество фирмы из помещения вывезено.
Все ясно, подумал Пластов. Как и следовало ожидать, фирма «Шуккерт и К°» действует весьма оперативно. Помедлив, спросил:
- Никита Евтихиевич, насколько я понимаю, причин, по которым фирма самоликвидировалась, вы выяснять не будете?
- Конечно. На это у меня нет никаких полномочий. Да и, честно говоря, желания.
- Пожалуй, вы правы.
- Арсений Дмитриевич, уж не взыщите. Я сделал все, что мог.
- Спасибо, Никита Евтихиевич. Всего наилучшего!
- И вам всего наилучшего. Рад служить при малейшей оказии.
Положив трубку, Пластов подумал: все логично. Люди, отвечающие за деятельность отделения фирмы «Шуккерт и К°» в Петербурге, все тщательно взвесили. И во избежание неприятностей, а возможно и скандала, на всякий случай отделение закрыли. Но в Петербурге есть десятки других немецких фирм, всегда готовых прикрыть своей вывеской тех, кто до вчерашнего дня действовал под вывеской фирмы «Шуккерт и К°». Так что ничего не изменилось. Впрочем, ему теперь нет никакого дела до деятельности этих фирм…
Выйдя из дома, Пластов по пути к Субботину купил «Новое время». Видимо, редактор все же не решился подать сообщение о смерти Хржановича на первой полосе под обычным для «Нового времени» антигерманским аншлагом. И все же Четину была предоставлена первая колонка в отделе уголовной хроники - с фотографией. Что ж, подумал Пластов, и на том спасибо. Главное - известие о смерти Хржановича попало в печать.
К дому Субботина Пластов подъехал в одиннадцать утра. Поднялся, позвонил; открывший дверь хозяин приветливо улыбнулся. Сказал шепотом:
- Арсений Дмитриевич, заходите, ждем. У меня Валентин Петрович Вологдин. Может быть, откроем, что случилось с генератором? Он же мучается.