Он запнулся, высокий лоб прорезала морщина. Ира взволнованно выдохнула:
—Знаешь, я тоже про это думала! Петюнчик подошел бы нам! Вот только, по книге, Сбогар — легавая…
—Плевать, – хмыкнул Виктор. – Главное — он с ролью справится. Этому монстру – что полный зал, что пустой — без разницы.
Впервые Ира посмотрела в лицо Виктора Гончарова без всякого отвращения. И его шрам не казался девочке сейчас таким уж страшным, а внимательные глаза стали просто светло-голубыми, в сумерках — больше серыми. Ира даже отметила, что ресницы у Виктора как у девчонки, длинные и густые.
И почему она его так боялась?!
Кажется, неплохой парень.
Ира робко улыбнулась однокласснику и, удивляясь себе, спросила:
—А сам ты откуда так поздно возвращаешься?
—Из спортивной секции, — Гончаров похлопал по сумке. — У нас почти всегда занятия только к девяти заканчиваются, я привык.
Ира совершенно невпопад заметила:
—Знаешь, Аленка рада будет, если мы Петюнчика на роль пригласим. — И, вздохнув, добавила: — Жаль, она больна сейчас. Бронхит. А то я бы ее как-нибудь на репетицию с собой привела. Она… она классная девчонка. Хоть и маленькая.
Ира жарко покраснела: ну к чему это? Разболталась как с подружкой, даже про бронхит ляпнула и про репетиции. Явно сошла с ума!
Девочка ожидала насмешки и проклинала себя за длинный язык, но Гончаров совершенно серьезно отозвался:
—Может, еще приведешь.
Ира недоверчиво покосилась на него и вдруг снова подумала, что новенький — нормальный парень. Ничуть не хуже других. И уж получше клоуна Васьки Куцых. По крайней мере — взрослее.
Нет, правда, что Ира раньше от него шарахалась? Подумаешь, шрам. Может, Гончаров в детстве с горшка упал? Или с трехколесного велосипеда. И вообще – он же не девчонка, что ему шрамы…
Виктор рассеянно скользнул взглядом по дому. Громадные окна вспыхивали одно за другим. Вот и над Аленкиным крыльцом зажегся фонарь.
Сумерки сразу же сгустились. Старые тополя и детская площадка мгновенно растаяли в тени. Яркий электрический свет сейчас не разгонял тьму, а наоборот напоминал о приближающейся ночи.
Виктор не смотрел в сторону одноклассницы, но все равно видел ее. Светловолосую, румяную, с круглыми детскими глазами и ярким выразительным ртом. Смешную, наивную и… чем-то трогательную.
Забавно, но Виктор в последнее время частенько думал о ней. Нет, даже не думал. Просто помнил. Как-то так странно выходило – чем бы Виктор ни занимался, Ира была рядом. Не осознанно, но…
Все началось после ее внезапных слез на репетиции. Девчонка, наверное, пыталась задеть его, даже оскорбить, а этого Виктор никому не прощал. Вот и…
Зря, конечно, сорвался. Горелова еще совсем ребенок, пусть они и ровесники. Но Виктор слишком уж разозлился на ее глупую выходку.
«Надо же – действительно работает, не приврала, – Виктор украдкой рассматривал одноклассницу. – Самой еще нужна няня, а она за Рыжиком присматривает и, кажется, получается. Впрочем, Рыжик для Ирки самая подходящая компания, они даже чем-то похожи. Глаза у них… – Он мягко усмехнулся. – Чистые-чистые, прозрачные, такие только у малышей бывают, да еще у котят. Словно солнцем высвечиваются до самого донышка…»
Ира молчала, прикидывая, как она завтра обрадует Аленку.
Петюнчик на сцене — с ума сойти! Аленка все уши об этом прожужжала. И даже несколько раз демонстрировала Ире его выучку.
Громадный пес действительно выполнял все Аленкины команды. Только что не особо спешил, да и посматривал в сторону маленькой хозяйки чрезвычайно снисходительно.
Жаль, завтра Ира придет к Аленке чуть позже. Раз уж Наташа на работу не собирается. Она взяла неделю в счет отпуска, чтобы и с больной Аленкой посидеть, и в деньгах не потерять. Так что Ира появится у Аленки часам к пяти и отпустит Наташу на занятия.
Ира озабоченно вздохнула: скоро сессия, Наташе лучше не прогуливать. Даже по уважительной причине.
Сразу после занятий Ира сбегает на улицу Верещагина. Если Марина ничего не напутала с адресом, и Игорь Сорокин за это время никуда не переехал, то она наконец увидит Аленкиного отца.
Ира поежилась от волнения: «Наверное, говорить с ним не буду. Просто посмотрю и решу — чего он стоит. В таком важном деле нельзя торопиться…»
Ира подняла воротник, вдруг показалось, что на улице посвежело. Или одна мысль о завтрашнем дне вызывала озноб, так страшно было подумать, что ничего-то у нее не получится. Как всегда.
«Ладно, вечером все обмозгую, – устало решила Ира. – Уже дома. И прикину, как сообщить Сорокину об Аленке. Не скажешь же в лоб — мол, молодой человек, у вас имеется очаровательная дочь. Ей четыре года, звать Аленкой, она рыжая и кудрявая, как львенок…»
Все правда, но… Игорь может просто в лицо рассмеяться и дверь перед Ириным носом захлопнуть!
—Пойдем. Посажу тебя в автобус, уже действительно поздно.
Ира вздрогнула от неожиданности. Почувствовала, что снова краснеет, и невольно порадовалась темноте — и как она могла забыть о Гончарове?! Стояла перед ним дурочка дурочкой, может, еще и вслух бормотала. Таня как-то говорила — с ней такое случается.
Кошмар какой!
Решит еще, что она со странностями…
Ира зачем-то сунула руки в карманы куртки, а через секунду вцепилась в собственную косу и начала накручивать на палец длинный пушистый кончик. Она всегда, когда волновалась, мучила волосы.
Больше всего на свете Ире хотелось исчезнуть отсюда. Или с достоинством отказать Гончарову — очень нужно, чтоб ее провожали! Или нахамить, чтоб новенький сам ушел и оставил ее в покое. Пусть даже примет за сумасшедшую!
Однако Ира ни на что не решилась. Противный Гончаров смотрел на нее так, будто заранее знал все, что она скажет. Он опять смеялся над ней!
Ира промолчала, просто пошла к остановке. И честное слово, в светлых глазах Гончарова промелькнуло удивление.
ГЛАВА 11
НЕУДАЧА
Ребята – хоть и не знали Петюнчика! – Ирино предложение приняли с энтузиазмом. К тому же Гончаров сухо подтвердил, что пес внешне страшненький, но чрезвычайно умный. В случае необходимости сыграет не только жалкую роль легавой, но и тень отца Гамлета.
После этих слов Таня Мишина рассмеялась. Светка Зимина с интересом уставилась на новенького. Ира раздраженно отвернулась.
Вдруг показалось — она единственная не поняла сказанного. И поэтому не знает, над чем все смеются.
Ира тоскливо подумала, что ее голова на сегодняшний день напоминает воздушный шарик. Такая же пустая и легкая. Не зря Мишина над ней все время подшучивает. И Сергей никогда всерьез не принимал, просто не замечал. А она, глупая, винила свою полудетскую одежду и мать с отцом — мол, не разрешали краситься.
Нет, она редкостная дурочка!
Ира оживилась, лишь когда пришла Светлана Степановна, и началась репетиция. Девочка с удовольствием окунулась в позапрошлый век и стала семнадцатилетней Лизой Муромской.
Растворилась в ней и облегченно улыбнулась: заботы провинциальной дворяночки настолько необременительны! Главное, Лиза твердо знала, что она прехорошенькая, и ее любят. А все остальное – сущие пустяки.
Ира отвечала за Лизу. С неосознанным кокетством улыбалась Игорю, играющему Берестова. Легко касалась его пальцев, беря веточку.
Лукавая Лиза училась азбуке, и Ира так же как и ее героиня боялась выдать себя. Нарочито неуклюже выводила веткой на полу корявые буквы и дрожащим голоском повторяла за Алексеем:
—Аз… Буки…
Девочка не замечала потрясенных взглядов одноклассников и удовлетворенного — учительницы, она просто жила в той коротенькой сцене за свою далекую сверстницу. Ведь два года разницы между ними — совсем немного.
У Светланы Степановны сегодня даже к Игорю Дудинову не было претензий. Он невольно тянулся за партнершей, забывая о себе, и тогда ребята видели вместо него Алексея Берестова. Молодого дворянина, влюбленного в крепостную крестьянку и еще не сознающего этого.