— Скажи Люциферу, что я иду за ним.
Ризоэль смотрит на меня.
— Люцифер было имя его в Преисподней. На небесах он Самаэль.
— Зови его хоть Трэвисом Биклом[176], мне плевать, просто скажи ему, что я иду. И я приведу с собой весь ад. Понятно?
— Что ты за человек, что готов вести войну с Небесами?
— Ну, либо это, либо остаться дома смотреть «Волшебника страны Оз», а я ненавижу мюзиклы.
Я оставляю его стоять, где стоит, зажигаю гладиус и разрезаю цепи на вратах. Один пинок, и Эдем открыт для бизнеса.
Ризоэль отшатывается.
— Знаешь, я получу за это выговор. Это попадёт в мой послужной список.
— Тебе никуда не нужно идти?
Ризоэль приходит в ужас при виде Мерзости в саду. Шаг. Другой. Он не двигается. Думаю, он ожидал, что я превращусь в соляной столб. Я поворачиваюсь, и когда он не двигается, провожу гладиусом по розовым кустам. Те вспыхивают пламенем.
— Ну ты и козёл, — он делает пару шагов назад, качая головой.
— Не забудь о нашей сделке. Кстати, как мне здесь попасть в ад?
Выражение отвращения исчезает, когда его губы растягиваются в широкой улыбке чеширского кота.
— Всё просто. Точно так же, как человеческая часть тебя сделала это в первый раз.
Прежде чем я успеваю произнести хоть слово, Ризоэль расправляет крылья и взмывает в смехотворно яркое голубое небо.
Я осматриваю сад. Это просто грёбаный сад. Ризоэль был слишком радостный, чтобы просто поиздеваться надо мной. Он давал мне подсказку. Ад где-то здесь.
Я прогуливаюсь по саду, словно турист в какой-то цветочной тюрьме, о которой мечтают флористы. Спустя какое-то время все растения выглядят для меня одинаково. Листья. Понятно. Стебли и цветы. Понятно. Кора и фрукты. Понятно. Я Стив Маккуин[177], и за мной гонится Капля[178], только она сделана из одуванчиков и бегоний.
Где здесь ад? Я топаю через розовые кусты и под соснами. Взбираюсь по змеистым лианам и выкапываю кричащие корни мандрагоры. Плохая идея. Я думал, это может быть морковка. Я проголодался. Здесь нет ничего. Ни дверей. Ни кроличьих нор. Ни порталов худу или научно-фантастических телепортов. Я застрял в календаре продуктового магазина и начинаю слегка злиться.
Да пошёл ты, ангел, и все, кто извергает на меня зашифрованную хрень. Так же, как сделал это в первый раз. «Будь скалой». «Стукни три раза каблучками и подумай о летающих обезьянах». Следующее, что цитирует мне печенье с предсказанием, оборачивается изящным пресс-папье.
Время идёт. Тик-так. Тик-так.
Ничего не остаётся. Эй, Небеса. Я позволил вашему ангелу жить, но вы не понимаете концепцию снисхождения к кому-нибудь, так что ли? Меня это устраивает. Когда всё закончится, просто не забудьте, что вы устанавливаете правила. Не я. Есть только одно, что можно сделать с садом, если он не даёт вам то, что вы хотите. Избавиться от него.
Я волоку пылающий гладиус по земле, прогуливаясь по извилистой тропинке, которая изгибается от входа сквозь все эти фруктовые сады, секвойи, сосны, колючую листву джунглей и раскрашенные цветными мелками цветочные клумбы, оставляя за собой пылающий красный шрам. Должно быть, Бог выдернул отсюда всех животных, когда дал Адаму и Еве пинка под зад. Отлично. Жизнь одной укушенной блохой белки значит больше, чем сантиметр этого ивового рая.
В жопу это место, и в жопу эти игры. Именно здесь ты впервые подвёл нас. Ты дал нам разум и велел не думать. Ты дал нам любопытство и поместил прямо перед нами заминированное дерево-ловушку. Ты дал нам секс и велел не заниматься им. Ты с первого дня проделывал с нашими душами фокус с тремя картами монте[179], и когда мы не смогли найти даму, ты отправил нас в ад на вечные муки. В этом состоял твой великий план для человечества?
Каковы бы ни были твои причины, у тебя больше не будет Пейсли-Парка[180]. Всё, что ты дал нам здесь, это маргаритки и сказки, и вёл себя так, будто этого достаточно. Как мы должны были противостоять злу, когда ты даже не сказал нам о нём? Ты хотел, чтобы мы были невинны. Но когда Люцифер нашёл способ обойти твои правила, и мы больше не были невинны, ты возложил вину на нас и вышвырнул в пустошь, словно мусор. Ты устроился наверху на своём золотом троне, словно ты величайшее творение со времён «Джонни Би Гуд»[181], но для меня ты всего лишь ещё один никудышный отец. Надеюсь, ты чувствуешь запах горящего Эдема. Надеюсь, ты задохнёшься.
Элис не была шпионкой. Она не являлась частью большой лжи. Она была настоящей, и она была моей.
Эдем представляет собой преисподнюю. Часть его сгорела так быстро, что листва уже исчезла. Я пинками расчищаю путь сквозь обугленные остатки растительности, высматривая путь в Даунтаун, но ничего не нахожу. Сохраняю спокойствие. Это важно. Оно стоит того, чтобы подождать. Я следую за пожирающим растения огнём. Я пинаю землю позади каждой сгоревшей живой изгороди и за каждым почерневшим кустом. Ничего не нахожу. Здесь ничего нет.
176
179
181