Гитлер любил показывать свою альпийскую крепость высокопоставленным особам, приезжавшим к нему с визитами. В значительной степени политическая карта Европы 1930-х годов была перекроена на виллах Оберзальцберга. Одна из первых таких встреч на высшем уровне состоялась в 1934 году, когда австрийский премьер Курт Шушниг, ослабленный и преследуемый политическими противниками, по предложению германского посла в Австрии Франца фон Папена приехал к Гитлеру в Бергхоф. Когда Шушниг заметил, что из венецианского окна открывается красивый вид,
Гитлер раздраженно ответил: «Да, тут вызревают мои идеи. Но мы собрались вовсе не для того, чтобы говорить о красивых видах или о погоде». (В ходе крайне напряженной встречи в Бергхофе Гитлер вынудил Шушнига назначить членами австрийского кабинета еще нескольких нацистов: независимая Австрия к тому времени корчилась в предсмертных судорогах, и преемник Шушнига, Зейсс-Инкварт, приветствовал ввод в страну немецкой армии, подготавливая почву для аншлюса.)
Через два года, в сентябре 1936 года, в Бергхоф прибыл Дэвид Ллойд-Джордж, который обменялся с Гитлером воспоминаниями о Великой войне и отбыл обратно в убеждении, что немецкий лидер — «великий человек». Затем, в 1938 году, Гитлер принимал в Бергхофе Чемберлена во время позорных переговоров, открывших нацистам дорогу к захвату Чехословакии. (Во время переговоров Чемберлен и его окружение жили в гостинице в Берхтесгадене и ездили в Мюнхен и обратно на личном поезде Гитлера.) Из англичан с Гитлером здесь встречались еще герцог и герцогиня Виндзорские (бывший английский король Эдуард VII и бывшая миссис Уоллис Симпсон), которые, как считалось, симпатизировали нацистам. Непосредственно перед вторжением в Польшу и перед нападением на Россию Гитлер проводил в Бергхофе совещания с верховным военным командованием; судя по всему, на этих встречах с генералитетом Гитлер по большей части выступал с пространными речами, кричал на своих пораженных ужасом подчиненных и не терпящим возражений тоном приказывал претворять в жизнь нередко необдуманные, сверхчестолюбивые планы.
Порой Гитлер откладывал в сторону дела, оставлял без вмешательства мировые события и предпочитал просто отдохнуть в Бергхофе. («Поддельный» мюзикл «Весна для Гитлера» — постановка которого образует сюжетную линию фильма Мела Брукса «Продюсеры» — в действительности имел подзаголовок «Веселая комедия с Адольфом и Евой в Берхтесгадене».) Во время пребывания здесь фюрер придерживался твердо установленного распорядка дня. Он вставал поздно, так как накануне вечером обычно допоздна смотрел кинофильмы в личном кинозале, и день проводил, подолгу засиживаясь за обеденным столом с привилегированными нацистскими лизоблюдами. В такие дни он часто сравнивал себя с Бисмарком, Наполеоном и прочими выдающимися фигурами европейской истории или же попросту часы напролет разглагольствовал на различные темы, начиная с проблем военной стратегии и кончая тем, почему нет теноров, способных правильно исполнять арии в операх Вагнера. «Может, он и фюрер, сколько ему угодно, но он вечно повторяется и надоедает гостям», — как-то заметила Магда Геббельс об этих обедах. В погожие дни — такую погоду местные жители называли «Гитлерветтер» — он отправлялся на долгие прогулки, нередко в сопровождении своей собаки, восточноевропейской овчарки Блонди. В этих случаях тысячи преданных почитателей и любопытствующих зевак могли увидеть фюрера с окрестных горных склонов, если им удавалось разглядеть его в бинокль. (При особом везении, если он проходил мимо, они выковыривали камни из тропинки, по которой ступала его нога, и хранили те как ценные сувениры.)
Когда война для нацистов начала складываться неблагоприятно, роль Оберзальцберга изменилась. Дважды в 1944 году, в марте и июле, в Бергхофе были совершены попытки покушения на Гитлера. Вторую попытку предпринял подполковник Клаус фон Штауфенберг, он принес в портфеле бомбу, но решил не взрывать ее, так как на том совещании не присутствовали Гиммлер и Геринг. (Девять дней спустя фон Штауфенберг осуществил самое известное покушение на Гитлера, взорвав бомбу в полевой ставке фюрера в Восточной Пруссии.) К тому моменту Гитлер очень заботился о своей личной безопасности и все меньше времени проводил в Бергхофе. В числе последних у Гитлера здесь побывала Лени Рифеншталь, в марте 1944 года, вскоре после своего бракосочетания с видным нацистским офицером; к тому времени она в значительной мере сошла с политической сцены и жила в уединенном фермерском доме под Китцбюэлем в Тироле, увлеченная съемками и монтажом своего любимого проекта под заглавием «Tiefland» («Долина»), и почти не замечала бомбардировщики союзников, которые едва ли не каждодневно пролетали над головой. (В «Долине», в основу которой легла опера Дальберта и которая появилась на экранах только в 1954 году, много искусно снятых на черно-белую пленку тирольских пейзажей; впоследствии Рифеншталь яростно осуждали за то, что в массовке фильма она снимала цыган из австрийского концлагеря.) О своей встрече с Гитлером она вспоминала в известном трехчасовом документальном фильме «Прекрасная и ужасная жизнь Лени Рифеншталь»; по ее словам, когда она на последнем этапе войны побывала в Бергхофе, фюрер был «безумен... он больше не был похож на человека, имеющего связь с реальностью... выглядел скорее как призрак».