Пол Андерсон прямо написал: «Я ненавижу эту историю — ее грязь, расточительность, ограничения, ее головную боль и безумие». Думаю, многие из авторов произведений жанра АИ, каких бы политических идей и эстетических воззрений они не придерживались бы, могут согласиться с этим высказыванием американского нф-классика.
«Все, что мне нужно для всемогущества — это карандаш и бумага» (Оттиц)
* * *Наверное, стоит остановиться на жанровом определении Альтернативной Истории чуть подробнее, ибо терминологическая сумятица, существующая даже во многих светлых головах, приводит зачастую к появлению поразительных исследований на темы АИ. Например, в журнале «Полдень, XXI век», который вроде бы должен быть профильным фантастическим изданием, несколько лет назад была напечатана статья Дмитрия Быкова «Другой альтернативы у нас есть. Альтернативная фантастика как наше все». Приведу небольшую цитату:
«Вопрос о происхождении термина темен: еще в семидесятые годы в США вышло несколько сборников эссе под названием «Альтернативная история», в которых лучшие американские историки исследовали так называемые «точки бифуркации» — поворотные моменты в истории человечества, когда достаточно было крошечного воздействия извне, чтобы все дальнейшее развитие человечества пошло по иному сценарию. Типа Колумб не открыл Америку и так далее. Но сборники эти были переведены в России только в прошлом году, а термин существует примерно с середины девяностых; вполне возможно, что определение в России самозародилось параллельно. Лично я возвел бы его к четырехтомнику Юлиана Семенова «Альтернатива», названному так по одному из первых романов о Штирлице. Штирлицевский цикл и есть классическое произведение еще не оформившегося тогда жанра: по Семенову, ключевой фигурой европейской истории тридцатых-пятидесятых годов был полковник Исаев. Он предотвратил взрыв Кракова, сорвал сепаратные переговоры немцев с американцами и чуть не лично свергнул Перрона» (стр. 249–250).
Это вольное допущение кажется изящной шуткой, игривым допущением, но дальнейший ход рассуждения Быкова показывает, что автор статьи не разбирается в терминологии и ошибочно приписывает криптоисторический корпус текстов к жанру альтернативной истории: «Гениальная формула «В действительности все было не так, как на самом деле» — негласный девиз альтернативщиков всего мира». И далее: «Надо сказать, что народное сознание самого начала работало в жанре альтернативной истории».
Исходя из неверного понимания, что есть АИ, и считая за АИ, похоже, только криптоисторию, Быков причисляет к АИ «серьезный филологический роман Успенского-Лазарчука «Посмотри в глаза чудовищ» — о том, как выжил и стал магом великий русский поэт и стихийный оккультист Николай Гумилев; и фантазии на темы русской истории в исполнении Андрея Белянина (классом ниже), и два выпуска труда Александра Бушкова «Россия, которой не было» (ничего не было, все врали — текст агрессивно невежественный и, как часто бывает у агрессивных невежд, славянофильский); и «Гонец из Пизы» упомянутого Михаила Веллера (о том, как НА САМОМ ДЕЛЕ пришел к власти замполит крейсера «Аврора» Владимир Путин)» (стр. 253). Быков не упоминает ни одного произведения, в котором действия происходили бы не в нашем мире с известной историей, а в ином мире, с измененной историей.
Но не это важно. Важно, что, ругая фактически криптоисторию, Быков делает любопытные выводы:
«альтернативная история — классическое порождение постмодернизма, отрицающего любую правоту как таковую и утверждающего равноправие всех точек зрения — становится могучим оружием… да растления, если хотите. Потому что, если все зыбко и ничто не точно, если Кутузова не было и Багратион был китаец, — под большим вопросом оказываются национальные святыни и национальные же ценности; и не за что умирать или просто жить» (стр. 253)
«Вот и получается, что в конечном счете альтернативная история — игра на понижение. Ибо в множественной, зыбкой реальности не может быть ни правых, ни виноватых (вот почему, кстати, АИ с особенным наслаждением накидывается именно на святыни, на «священных коров»: вы говорите — герой? Да он был мерзавец!). Протестовать против АИ решаются пока только церковники: их оскорбила альтернативная версия страстей Христовых, изложенная Казанцакисом и экранизированная Скорсезе» (стр. 254).
«Дело даже не в том, что АИ легитимизирует псевдонаучные, лжеисторические подходы к действительности. Дело в том, что АИ отменяет реальность» (стр. 254).
Ошибочное использование термина «альтернативная история» идет от незнания значения слова «альтернатива». Альтернатива означает незаменяемый выбор только одного варианта из нескольких, при дальнейшей невозможности реализации других вариантов. Криптоистория же не подразумевает подобной исключительности, в «народной криптоистории» возможно, что в 1947 году Сталин сидит в Кремле и по голодным колхозам трактора распределяет всю ночь напролет, потом оказывается, что там идет оргия с балеринами, как в «Пирах Валтасара» или «Реконстукторе», а в фантастике может статься, что это пришельцы с Сириуса делят медноникелиевые залежи, сверяя карту со снимками из космоса.
Посмотрим, в конце концов, в справочники.
Словарь иностранных слов:
«Альтернатива (от латинского alter — один из двух, другой из двух, один из двух; противоположный, противный): 1)каждая из исключающих друг друга возможностей; 2)необходимость выбора одной их двух или нескольких взаимоисключающих возможностей».
Брокгауз:
«Альтернатива, франц. от лат. необходимость выбора между двумя вещами, одно из двух.»
БСЭ тоже не противоречит:
«Альтернатива(от лат. alter — один из двух), ситуация, в которой надлежит произвести выбор одной из двух исключающих друг друга возможностей (эти возможности также нередко называются А.)».
Словарь синонимов дает синоним слову «альтернатива»:
«Выбор, избрание, отбор, подбор, сортировка. Половой отбор (подбор). Предоставлять на выбор, предоставлять одно из двух. Колебаться между двумя альтернативами. Он должен был одно из двух: или отказаться от своей собственности или признать свои прежние мысли ложными».
Подытожим еще раз:
Альтернативная история — это произведения, в которых рассматриваются вероятностные миры, выросшие из известных обстоятельств, после какого-то значительного или незначительного события, которое произошло не так, как в нашей реальности, и поэтому альтернативный мир стал кардинально отличаться от нашего мира. В произведении автор волен использовать известных исторических персонажей, порою — в совершенно несвойственном для них качестве, если это служит ему для решения каких-то определенных художественных задач. Фантастические произведения в жанре Криптоистории описывают негласную подоплеку реальных событий (всего лишь неизвестные стороны общеизвестных фактов), а Альтернативная История описывает якобы свершившиеся последствия выдуманных фактов. И вот еще: «Исторические события, вымышленные фантастами, являются альтернативными тем историческим событиям, которые считаются более или менее достоверными и которые описываются учеными-историками и добросовестными историческими писателями» (Фрумкин, 2004, с.33). Альтернативными являются сами события, но ни в коей мере не их интерпретация, как нам предлагает считать Д.Быков. И если отсутствие классических АИ произведений в статье Быкова субъективно оправдано традициями пустопорожней российской школы дилетантской журналистики (когда в статье читаешь обычно не о предмете, а знакомишься с представлениями автора о предмете; автору, конечно же, надо писать много и зачастую о разных вещах, о которых он и не слышал даже краем уха до сего момента), то смелые выводы о «непатриотичности АИ» вообще не могут быть оправданы — потому что сделаны на основании нерепрезентативной выборки первоисточников.
Вот что по поводу криптоистории писали Е.Петухова и И.Черный:
«Писатели-фантасты в своих криптоисторических романах в отличие от своих коллег по цеху, занимающихся контрфактическим моделированием в произведениях «альтернативной истории», пытаются показывать события прошлого так, как это было на самом деле. Иное дело, что объяснение тех или иных поворотов истории делается ими с позиций фантаста, а не ученого. Так, В.Звягинцев в своих книгах предположил, что ход земной истории издревле контролировался двумя враждующими инопланетными сверхцивилизациями — аггров и форзейлей, мечтающими заставить людей лепить свою историю под интересы пришельцев. А.Валентинов полагает, что в ход человеческой истории вмешались некие разумные существа, населяющие Землю и существующие параллельно с людьми. Это, условно говоря, «падшие ангелы», о которых упоминают Библия и Веды, и их потомки. Они экспериментируют с человеческим материалом, стремятся помочь людям, руководствуясь при этом своими собственными, а не нашими представлениями о счастье и прогрессе. Лазарчук и Успенский также говорят в своих книгах об истории как о поле битвы человеческой и нечеловеческой цивилизаций. Некие «мыслящие ящеры» (вспомним романы Гарри Гаррисона из его «Эдемского» цикла) ведут борьбу с родом человеческим. Им противостоит тайный орден людей, живущих многие века и владеющих эзотерическими знаниями. Как видим, криптоисторики не столь изобретательны в части обоснования своих гипотез, как авторы романов «альтернативной истории». Книги «тайной истории» объединяет уверенность писателей в том, что за кулисами земного прогресса стоят потусторонние силы». 9Петухова, Черный, 2002).