Голос очень напоминал голос Аниты, однако этого не могло быть.
– Тесс! Ты здесь!
Определенно Анита. Это еще что за чертовщина? Неужели произошел какой-то жуткий сбой? Пройдя в библиотеку, я застала Аниту и Си-Эль вместе с учениками, в окружении стопок книг. Несмотря на то что было крайне странно увидеть сразу и Аниту, и Си-Эль в другом времени, я внезапно почувствовала, что все будет хорошо. Моя лучшая подруга здесь. Я буквально налетела на стол, заключая Аниту в крепкие объятия.
– Как вы обе оказались в 1893 году?
– Мы… – смущенно кашлянули Си-Эль, – ну… Мы проводим кое-какие исследования.
– В чем дело? – встревожилась я. – У рабочей группы Прикладной культурной геологии какие-то неприятности?
Анита и Си-Эль украдкой переглянулись.
– Нам нужно кое о чем с тобой поговорить.
– Говорите.
– Наедине.
Ученики разыграли целое представление, шумно листая книги и делая вид, будто они нас не слушают. Анита сверкнула на них взглядом, и они вдруг разом решили, что им пора прерваться на обед и отправиться в Английский квартал.
Когда под какофонию звонка колокольчика входная дверь наконец окончательно захлопнулась, Си-Эль вскочили с места и принялись расхаживать взад и вперед. Я обратила внимание, что у них новый зрительный имплантат, образующий небольшую выпуклость в форме полумесяца над правым глазом.
– Я завершила экспериментальные исследования и установила, что аномалии в работе Машин случаются все чаще. Многие путешественники возвращаются, покрытые вымершими одноклеточными организмами, обитавшими в ордовикском периоде. Один признался мне в разговоре с глазу на глаз, что видел мельком Пещеру архивов, как это было с тобой. Поэтому я начала целенаправленно возвращаться назад в различные периоды с помощью Машины в Ракму, пытаясь определить, происходят ли какие-либо изменения в механизмах и оборудовании. Меня не покидает мысль, что «червоточина» сперва погружается в глубокое прошлое, прежде чем связаться с нужным моментом времени. Полагаю, подобное можно ожидать, если интерфейс… был подправлен.
– «Комстокерами»? – У меня похолодело в груди.
– Ну, быть может, все дело в износе. Все больше людей пользуются Машинами: область их применения значительно расширилась. Морехшин наглядно продемонстрировала нам, что есть функции интерфейса, о которых мы понятия не имеем, и нам следует исходить из предположения, что люди в будущем пользуются ими постоянно. Но… – Си-Эль неуверенно посмотрели на Аниту.
– Но что?
– Возможно, «комстокеры» ведут какую-то игру. Полагаю, они пытаются дестабилизировать работу «червоточин». Я отправлялась отсюда в ордовикский период и видела высеченные в камне отметины со следами металлических сплавов, которые могут быть только делом рук людей…
– Но каким образом порча Машины в Ракму влияет на ту, что во Флин-Флоне?
– Вам известна гипотеза о том, что Машина в Ракму управляет работой всех остальных Машин? Если это действительно так, «комстокерам» достаточно будет уничтожить только ее.
– И мы окажемся в полной заднице, – угрюмо пробормотала Анита. – Нам нужно остановить этих засранцев, пока они ничего не успели сделать!
– Я не могу взять в толк, зачем им это нужно. Если они запрут линию времени, то и сами не смогут осуществлять редактирование. И, быть может, застрянут где-нибудь там, где… Даже не знаю, все примерно так, как сейчас. Всеобщее право голоса для женщин.
Анита посмотрела на меня так, словно я у нее на глазах съела одну из книг.
– А тебе не кажется, что будет очень плохо, если мы застрянем в этой линии времени, где женщины не могут сделать аборт, а черных подростков прямо среди бела дня убивают полицейские? «Комстокерам» не обязательно отнимать у нас избирательные права, чтобы превратить нашу жизнь в ад.
Как всегда, она была права.
– Итак… Зачем вам понадобилось искать меня?
– Нам нужно, чтобы Морехшин отправила нас всех вместе в тринадцатый год до нашей эры. Мне нужно кое с кем там встретиться.
– Мы сами собирались направиться туда.
– Замечательно, – отрывисто кивнула Анита. – Я уже заказала нам места на Машине.
– Отлично, но я все равно не понимаю, как вы узнали, что мы будем здесь?
– А, ты еще не знаешь. – Лицо Аниты оставалось непроницаемым.
– Что вы помните? – недоуменно заморгала я.
– Некая спиритистка по имени Софрония Коллинс покончила с собой при весьма загадочных обстоятельствах, после того как Энтони Комсток добился того, что суд признал ее виновной в непристойном поведении во время Всемирной выставки. Полной уверенности у меня не было, но я предположила, что это твоих рук дело. Особенно после того, как ты написала статью о том, что путешественники инсценируют самоубийство, чтобы скрыть бегство из настоящего. Я рассудила, что ты спрятала эту Коллинс в прошлом, а это означало, что вы должны были направиться сюда. Я жду здесь уже две недели.