– Фан-до-рин, – по слогам произнес Николас и, немного поколебавшись, назвал номер своего сотового.
Выключил компьютер, телефон повесил на ремень брюк и принялся скакать по скверу, размахивая руками. Это у них называется лето! Градусов тринадцать, не больше. Позавчерашняя ночь в гостиничном номере, который казался привередливому магистру таким убогим, сейчас вспоминалась элизиумом. Вчера же, на разложенном столе, ночевать было и вовсе чудесно. Жестковато, конечно, но зато тепло, и из темноты доносилось сонное дыхание Алтын. Она уснула сразу (это Николас всё ворочался) и один раз неразборчиво пробормотала что-то жалобное, а наяву представить ее жалующейся было бы невозможно.
Глупо. В бумажнике полно денег, кредитные карточки, а такая простая вещь, как ночевка под крышей, представляется непозволительной роскошью. В гостиницу без паспорта не сунешься. Да если б и был паспорт – это ж все равно, что сразу отправляться на постой в домзак. То есть это во время гражданской войны называлось «домзак» (сэр Александер рассказывал), а теперь как-то по другому. Ах да, КПЗ.
Прижимая к груди чемоданчик, Николас стоял под деревом и уныло смотрел на сияющее огнями царство бога торговли Гермеса. К комплексу подъезжали лимузины, распахивались и закрывались двери гостиницы «Международная», а гражданин Соединенного королевства, обладатель ученой степени, потомок крестоносцев, топтался в темноте, словно какой-нибудь Гаврош у витрины булочной.
На углу улицы, что вела к чудесному чертогу, остановился длинный «даймлер-бенц» – как раз возле барышни в очень короткой юбке и очень длинных сапогах. Она наклонилась к окошку, о чем-то поговорила с водителем и сердито махнула рукой – поезжай, мол, своей дорогой. Автомобиль поехал дальше и через полсотни ярдов затормозил возле другой барышни, как две капли воды похожей на первую.
Николас был решительным противником проституции, видя в этом постыдном промысле не только рассадник преступности и болезней, но еще и оскорбление человеческого, прежде всего женского достоинства. Никогда в жизни ему не пришло бы в голову, что он может провести ночь у служительницы покупной любви, но при мысли о теплой комнате, мягкой кровати и уютном свете абажура сердце магистра тоскливо сжалось. Только чтобы согреться и поспать, больше ни для чего другого! Заплатить как за полный набор услуг, лечь под одеяло, обняться с «самсонайтом» и хоть на несколько часов расстаться с ужасной реальностью.
Да нет, дикость. И к тому же небезопасно.
Но еще через четверть часа эта мысль уже не казалась Фандорину такой дикой. Куда опаснее бродить ночью по этим диким степям Забайкалья. Не дай бог ограбят или, того хуже, милицейский патруль остановит – проверить документы.
В тот самый момент, когда Николас повернул назад, в сторону порочной улицы, у пояса зазвонил телефон.
– Николай Александрович? – проворковал мягкий баритон с едва уловимым акцентом – чуть-чуть певучести, не «к», а скорее «кх», но и только. – Очень хорошо, что вы захотели со мной встретиться. Мои люди просканировали сигнал вашего мобильника. Вы находитесь где-то возле Центра Международной Торговли, да? Я уже выслал за вами машину. Будьте через десять минут у главного входа. Черный «ниссан-патфайндер».
И, не дожидаясь ответа, разъединился.
Умный человек, подумал Фандорин. Очень умный, очень четкий, очень спокойный. Совсем не такой, как на снимках из журнала. А значит, еще и очень хитрый. Стало быть, вдвойне опасный.
Полоумный английский Колобок. От бабушки ушел, от дедушки ушел, и вот к кому пришел.
Может, отключить предательский телефон и, пока не поздно, раствориться в ночи?
Машину вел тот самый грузин с подкрученными усами, который требовал от Шурика извинений в коридоре «Интуриста». Николас попробовал заговорить со старым знакомым, но тот хранил неприступное молчание – видимо, получил соответствующие инструкции. Или, быть может, не получил инструкций вступать в разговор? Кто их знает, специалистов по тайным делам, что у них за обыкновения.
Клуб «Педигри» оказался славным допожарным особнячком, затерянным где-то в улочках Белого города. Николас слишком плохо ориентировался в Москве, да еще окутанной ночным мраком, чтобы определить локацию точнее. Но бульварное кольцо джип миновал, это точно.
За высокими железными воротами открылся уютный двор, ярко освещенный фонарями. Николас поднялся по белокаменным ступеням, прошел между двух косматых львов, и толкнул стеклянную дверь.