Пока же они обсуждали новости: Дорант рассказывал, что говорят и делают в столице Заморской Марки и о чем сплетничают приплывшие из Империи, а Харран сообщал, что сталось с местными общими знакомыми, каковы виды на урожай и где сейчас лучшая охота.
Пока они пили и разговаривали, совсем стемнело. Дорант почувствовал, что пора бы и отдохнуть. У него было ещё несколько дел: заглянуть к своим слугам; распаковать вьюки с оружием; посмотреть, что показывает поисковый артефакт.
Он только собрался открыть рот, чтобы попросить у Харрана прощения и отпроситься спать, как Харран ошарашил его:
— А ты знаешь, что Красный Зарьял поймал вчера самку альва? Живую?
— Да ты что? И как ему удалось?
— Они собирались охотиться в буше за озером. Егеря нашли оленя, крупного самца. Начали загонять, но увлеклись и забрались в лес, а там на опушке напоролись на нескольких альвов. Что странно, из пяти егерей трое остались живы. Красный Зарьял со своими охотниками успели на конях, когда услышали крики. Повезло — у них у всех были готовые к бою пиштоли[8].Трех альвов они, говорят, убили, а эта самка попала ногой в нору гофера и не смогла убежать. Зарьял как-то успел ударить её волчей плетью по голове, она сомлела — тут её и повязали. Как только успели: драпали оттуда не оглядываясь, даже своих убитых не забрали.
Когда первые каики Ланнера Кориона — с благословения и за деньги брата тогдашнего Императора Роке Второго — прибыли на Гиастему, их встретили на берегу голокожие дикари с лицами, размалеванными охрой, вооруженные копьями и топорами с каменными наконечниками и одетые в набедренные повязки и плащи из грубой хлопковой ткани. Они не знали железа, никогда не видели лошадей, а уж огнестрельное оружие вызвало у них суеверный ужас. Одетые в кожу и сталь, вооружённые сталью авантюристы с тех пор открыли для Императора огромные новые земли, куда хлынул поток младших сыновей дворянских родов, наёмников, освободившихся после завершения Сорокалетней войны, пиратов, безземельных землепашцев и других решительных мужчин, не дорожащих своей жизнью, которым нечего было терять в метрополии. Дикарей постепенно усмирили; в землях, прилегающих к столице Заморской Марки, их почти и не осталось: кто выжил — приняли новых Богов, выучили язык Империи и стали потихоньку крестьянствовать на пользу колонии, Императору и землевладельцам. Места, где раньше они вольно охотились и собирали съедобные злаки, достались пришлецам. Но это и справедливо, наверное: то, чего ты не можешь удержать — не твоё.
По мере расширения границ Империи в Заморской Марке имперцы познакомились ещё со многими племенами. Какие-то из дикарей были мирными и ничего не хотели, кроме того, чтобы их оставили в покое жить привычной жизнью; иногда это у них получалось. Какие-то были, напротив, воинственны и непримиримы — этих приходилось выбивать, иногда полностью. С какими-то после первоначальных столкновений удавалось договориться, и некоторые из них стали надёжными союзниками, помогая продвигать власть Императора вглубь континента. Так или иначе, дикари не были для имперцев чем-то непонятным и неодолимым: ну, приходится воевать с ними — так и в старых землях всё время где-то обязательно воюют.
И только в окрестностях Альвиана завоеватели наткнулись на нечто, чего не смогли ни одолеть, ни даже понять до сих пор. Альвы, полуразумные животные, обладающие, как говорят, необычными способностями, были пугалом для местных дикарей задолго до прихода людей. Они разоряли огороды, убивали скот, который разводили дикари (коз и овец), и, не делая разницы — самих дикарей. Пойманных — убивали с жестокостью, не свойственной разумным существам, а некоторых уводили и, говорят, поедали, когда и живьем. Альвы не знали человеческой речи, одежды, железа и прочего, но умели делать легкие копья с узкими наконечниками, подобными листу ивы, и эти копья пробивали даже кольчугу. Что хуже всего, альвы умели прятаться в самых неожиданных местах, передвигались быстро и бесшумно, а копья метали далеко и невероятно точно. И огнестрельное оружие не очень помогало против них, а в рукопашной схватке у человека даже с талосским закаленным мечом и в кирасе, как говорили, не было шансов против альва, вооруженного только копьем и чем-то вроде ножа.
Альвы не терпят людей в лесу и в его окрестностях. Человек, вошедший в Альвиан, редко выходил обратно. Благодарение Богам, альвы недалеко уходили от своего леса — но куда доходили… Это были короткие, жестокие набеги, во время которых альвы уничтожали все живое: резали и уводили скот, убивали людей и дикарей. Дорант видел однажды деревеньку на берегу озера, через которую прошел такой набег. Трудно сказать, сколько там было альвов: может, десяток, а может, и всего пара. Но из сорока с лишним человек и полусотни дикарей, основавших деревню, не осталось в живых никого, хотя у людей были и аркебузы, и мечи, и кирасы, и бдительная стража. Стража первой и легла, не успев издать ни звука. Им повезло: их убили быстро. Остальных мучили долго и тщательно. Доранту до сих пор было не по себе, и он отгонял от себя воспоминания о том, что видел там.
8
Пиштоль — короткоствольное огнестрельное оружие. Ну как короткоствольное — ствол длиной в руку, несильно отогнутая вниз рукоять, завершённая довольно увесистой медной блямбой: после выстрела можно использовать пиштоль как булаву. Замок колесцовый. Вообще у местного огнестрела колесцовый замок обычен: в этом мире благодаря особенностям имперской руды широко распространены хорошие пружинные стали. Да и стволы получаются лучше и легче, чем в земной истории.