Спустя час бесплодных попыток уснуть, он тихо повернулся так, чтобы видеть объект своих размышлений. Минхо за всё это время как будто ни разу не пошевелился. Как сидел в той же самой позе — на бревне, слегка расставив колени и опершись о них локтями, — так и продолжал сидеть. И этот его остановившийся взгляд…
Томас выскользнул из своего мешка, подошёл к Минхо и присел рядом на корточки.
— Может, скажешь, что с тобой такое, приятель? — шёпотом поинтересовался он.
Минхо медленно повернул к нему голову. Языки костра бросали на его лицо причудливые тени, и на мгновение Томасу показалось, что оно изъедено такими же язвами, как и лицо той страшной женщины-шиза. Он глубоко вдохнул, отгоняя от себя это видение. Минхо не может быть заражён, он же иммунный.
— Минхо? Что это, чёрт подери, было там?
— На нас напали шизы, если ты ещё не понял.
— Ты знаешь, что я имею в виду!
Минхо глубоко вздохнул и опустил голову между колен, проводя ладонью по затылку против роста волос.
— Что ты хочешь от меня услышать, блять? — спросил он глухо.
— Хочу получить подтверждение тому, что я правильно тебя понял, — едва слышно проговорил Томас.
— Ты его не услышишь. Это была… минутная слабость. Ложись спать.
— Минутная слабость?! — забывшись, Томас повысил голос. Галли заворочался, и он невольно подался к Минхо ещё ближе, чтобы его шёпот мог слышать только он. — Ты издеваешься, Минхо? Если это минутная слабость, то я тогда кто? Дженсен, мать твою?
Минхо поднял голову, бросив на него взгляд, полный мрачной иронии.
— Сомневаюсь, иначе бы у меня не встал на тебя, — сказал он, усмехаясь.
Томас высоко вздёрнул брови. Он не мог припомнить, что чувствовал что-то, что не оставило бы его равнодушным, помимо очевидного, но такая прямая и грубоватая правда, выложенная в саркастической манере, вполне в духе Минхо, слегка выбила его из колеи.
— И..? — произнёс он беззвучно.
— Что «и»?
— Это всё? Просто встал и всё?
Минхо тихо засмеялся и подпёр щёку кулаком.
— Что ты хочешь услышать от меня, Томми? — повторил он свой вопрос.
Томас вздрогнул, услышав это ласковое «Томми». И оно сказало ему куда больше, чем всё, что наговорил ему Минхо до этого, вместе взятое.
Он оглянулся на спящих Ньюта и Галли и вплотную придвинулся к Минхо, так что его колени касались бёдер Томаса.
— Ничего, — соврал он. — Я ничего не хочу услышать от тебя, Минхо. Лучше дай мне почувствовать. Это скажет куда больше.
И Минхо наклонился, без колебаний накрывая его губы своими. Сначала это был совершенно целомудренный поцелуй, но от него в желудке Томаса поселилась приятная тяжесть. Тем острее и ярче были ощущения, чем больше он осознавал, что всего в каком-то несчастном метре от них спят Галли и Ньют. Он закрыл глаза, упершись ладонями в колени Минхо, всем телом подался вперёд, стремясь оказаться к нему ближе, и приглашающе раскрыл губы. И Минхо не заставил себя ждать, врываясь в его рот языком с жадностью, которая заставила вздрогнуть обоих.
Томас чуть было не застонал, но вовремя спохватился, пока Минхо исследовал языком его рот снова и снова в каком-то сумасшедшем ритме, лаская его так яростно, что ноги у Томаса задрожали, и он был вынужден опуститься на колени.
Они оторвались друг от друга спустя минуту, тяжело дыша. Томас опустил голову и закрыл глаза, пытаясь успокоить бурлившее в теле возбуждение. Голод, с которым они оба накинулись друг на друга, на мгновение забыв даже о спящих товарищах, ошеломил обоих.
— Возвращайся на своё место, — почти беззвучно приказал Минхо, приподняв его голову за подбородок и заглянув в глаза. И уже одними губами обозначил слово «пожалуйста».
Томас сглотнул и кивнул, понимая, что это самое разумное, что он может сделать сейчас, потому что если не вернётся, они точно разбудят Галли и Ньюта. Он бесшумно поднялся, хотя ноги дрожали, и ушёл к своему спальному мешку.
В эту ночь Томас больше не пытался посмотреть на Минхо. И, как ни странно, после этого заснулось быстро и легко.
На следующее утро, после скорого завтрака, Ньют и Томас оперативно замели следы лагеря, пока Галли убирал вещи обратно в кузов. Минхо в это время заливал новую порцию бензина в бак.
После этого все погрузились в машину и поехали дальше. Вёл на этот раз Ньют, и он ехал не особенно торопясь. Галли сидел рядом с ним, а Томас и Минхо забрались в кузов.
— Так что, куда мы поедем дальше? — спросил Ньют. — Пока что по дороге, а потом?
Галли и Минхо, как по команде уставились на Томаса.
— Что? — недоуменно спросил он. — Что вы опять смотрите на меня?
— Ну ты ведь у нас Великий Мыслитель, — хмыкнул Галли.
Томас закатил глаза. Похоже, привычка цепляться к нему у Галли осталась ещё с Глэйда. Некоторые вещи совсем не меняются.
— Народ, — внезапно произнёс Минхо. — Я кое-что вспомнил.
Галли и Томас посмотрели на него вопросительно.
— Пока я был у ПОРОКа… Короче, глючило меня по полной программе из-за их кланковых опытов, поэтому я не уверен наверняка, что это мне не привиделось во время очередного долбанного эксперимента. Короче, мне причудилось, а может, и нет, что эти шенки обсуждали ещё одно место… Вроде как есть город помимо Денвера.
— Но я думал, что крупных городов больше не осталось, — вмешался Ньют.
Минхо пожал плечами, будто говоря, что это всего лишь чужие слова, и он понятия не имеет, так ли это на самом деле.
— И где же это место находится?
— Насколько я понял из разговора, где-то на восточном побережье, — чуть нахмурился Минхо, будто пытаясь вспомнить. — Они что-то говорили про то, что там раньше был Вашингтон.
— В любом случае есть только один способ проверить. Поехать туда, — сказал Томас.
— Не нравится мне эта идея, — вздохнул Ньют.
— Мы всё равно собирались ехать через другие города, так что… — вставил свое слово Галли. — Какая разница, в каком направлении ехать?
— Значит, решено?
— Да, — кивнул Томас. — Поехали. Минхо, ты сам-то что думаешь?
Минхо снова безразлично пожал плечами, и Ньют ударил по газам.
Они ехали днём по безлюдным пустым дорогам, пыльным и давно не езженным. Испещрённый множеством ям асфальт давно уже покрылся сетью трещин, так что ехать по такой дороге не было никакого удовольствия.
В салоне фургона царило гнетущее молчание. Минхо вообще теперь раскрывал рот лишь по необходимости, например когда ему хотелось отлить. Ньют молчал, углубившись в свои раздумья, а Галли затих, потому что поговорить всё равно было не с кем и не о чем. Томас же терзался сомнениями и безответными вопросами: действительно ли на месте Вашингтона может оказаться ещё один «Последний Город», и если да, то стоит ли им туда ехать? Но больше всего его волновало поведение Минхо, вокруг которого будто выросла стена молчания и отчуждённости. Казалось, он был совершенно равнодушен ко всему происходящему.
Большую часть дня Минхо проспал, растянувшись прямо на полу фургона и положив голову на одну из дорожных сумок. И его, кажется, абсолютно не волновало, что машина постоянно подскакивает и трясётся, как ржавое корыто.
Наконец и этот длинный день подошёл к концу. Вечером Ньют съехал с дороги, по которой они ехали целый день, и остановился в очередном подлеске. Они не рискнули останавливаться в городке, попавшемся им на пути, и отъехали от него километра на три, прежде чем Ньют притормозил. Галли уже привычно принялся искать площадку для ночлега, пока Томас и Ньют доставали из машины спальные мешки и еду.
Спустя минут десять Галли внезапно выскочил из-за деревьев, улыбаясь так, будто нашёл сокровище.
— Эй, — позвал он, размахивая руками. — Я нашёл домик лесника! Там вполне можно переждать ночь. К тому же, кажется, начинается дождь.
Все синхронно задрали головы — небо действительно хмурилось свинцовыми тучами.