– Что ты видишь? – спросил Уилл у Аджая, который пристально вглядывался в стену.
– Некоторое количество зазубренных царапин, причиной которых вряд ли стало время, – прошептал Аджай. – Во многих местах, преимущественно на верхней половине, они были нанесены, вероятно, какими-то снарядами.
– Из чего следует… – начала Элиза.
– Похоже, это место кем-то осаждалось. Как средневековый город.
– Может, поэтому он заброшен? – спросил Уилл.
– Будем надеяться, что он действительно заброшен, – сказала Брук.
– «День и ночь на дозорной башне князья не смыкали глаз»[7], – мягко проговорила Элиза, глядя на осыпавшуюся кромку стены.
– Джимми Хендрикс, – попытался угадать Ник.
– Боб Дилан, – исправила его Элиза.
– «„Здесь выход должен быть“, – поведал шут плуту», – процитировал Уилл. – У моих родителей была эта запись.
– Ее написал Дилан, – повторила Элиза.
– Да, но Хендрикс перепел ее, – упирался Ник.
– Давайте надеяться, что отсюда есть путь, – сказала Брук.
– Вы закончили? – спросил Аджай, привлекая их внимание к стене. – Вон те отметки сильно отличаются от тех, что мы видели на входной двери.
– Отметки? Ты не говорил ни о каких отметках, – взволнованно произнес Ник. – Что еще за отметки?
– Не подходи слишком близко, – сказал Аджаю Уилл, не обратив внимания на вопрос Ника. – Идем к тому отверстию.
Они повернули налево, и вскоре все остальные тоже увидели то, что давно заметил Аджай, – огромную зияющую черную дыру.
– Ник, посвети-ка нам, – попросил Уилл.
Ник дал еще один залп прямо вверх, и, когда ракета вспыхнула и тьма разошлась, они увидели, что произошло. Огромные металлические ворота, погнутые и искореженные, лежали на земле, скорее всего их просто выбили. Крупные железные петли, державшие раньше створки, торчали снаружи, вывернутые и погнутые.
– Что здесь случилось? – спросил Ник.
– Видимо, тут бушевала война, – ответила Элиза, пока остальные в ужасе таращились на ворота.
Уилл вспомнил кое-что из того, что говорил Дейв. Вместе со словами он вспомнил и его голос: «Война между Иерархией и Древними, порочной Старшей Расой, которая правила планетой и довела ее до уничтожения, длилась до тех пор, пока Иерархия не упрятала их за врата ада».
Может ли это быть тем местом?
– Ты действительно считаешь, что нам необходимо войти туда? – спросила Брук.
– Мы ведь не зря столько шли сюда, – ответил Уилл.
– Эй, нас еще никто не съел, – добавил Ник.
– Очень обнадеживает, – заметила Элиза.
– Если кто-то хочет повернуть назад, – посмотрел на друзей Уилл, – просто скажите.
Все промолчали.
– Веди нас, Уилл, – сказал Аджай, выступая вперед, а про себя надеясь, что кто-то другой пойдет первым.
– Внутри ничего не трогайте, – скомандовал Уилл, когда все сбились в кучку. – Держитесь вместе, говорите тише и будьте готовы бежать. Если придется удирать, бегите к лестнице и поднимайтесь в туннель.
Уилл поднял факел повыше и повел всех к воротам, Ник шел последним. Свет от сигнальной ракеты почти погас, отбрасывая лишь тусклые красные отблески.
Друзья прошли мимо упавших створок ворот, по пятьдесят футов в длину каждая. Они были сделаны из толстого тяжелого металла, а к их краям были приклепаны стальные полосы. На поверхности створок зияли следы от жестокой атаки: разрывы и глубокие вмятины.
– Здесь не такие следы, как на дверях выше, – заметил Аджай.
– Ты про отметки? – спросил Ник.
– Да, – ответил Аджай.
– Смотрите, на воротах что-то выгравировано, – обратила внимание Элиза и посветила сначала на одну створку, а потом на другую.
Фонарь выхватил огромную неразборчивую букву или символ, впечатанный в металл.
– Добро пожаловать в Кахокию, – пошутил Ник, он попрыгал на воротах, раскинув руки в стороны. – Туристическую столицу преисподней.
– Это одна из величайших археологических находок в человеческой истории, – произнесла Брук, впечатленная увиденным.
– Не уверена, что здесь уместно слово «человеческой», – покачала головой Элиза.
Они оставили ворота позади. Внутри повреждения не были такими разрушительными, но землю на всем обозримом пространстве покрывал такой же толстый ковер пыли. Хотя большинство зданий превратились в руины, уцелело достаточно стен, чтобы можно было представить контуры города. От ворот шла главная улица, а от нее в обе стороны расходилась сеть дорожек.