Черный город в Баку представляет собой нагромождение домов, лачуг, мостов, церквей, минаретов и кораблей, снующих взад и вперед вдоль берега. Это полуостров в море, берега которого омываются Каспием с трех сторон, а суша с четвертой стороны — пустынная, горбатая от барханов, откуда ветры поднимают песчаные смерчи и сыплют на город сухой жесткий «ливень»…
Главным стержнем, что объединяет бакинцев, является труд. Как дружно, как сплоченно работает бедный люд на промыслах, на заводах, в порту — везде, где нужны рабочие руки!
Таков Баку, где родилась Ася Папян. И она любила его, даже мысленно не представляя, как могла бы променять его на любой другой, пусть даже лучший, город…
— Пойди, дочка, ляг. Вижу, совсем занемогла… Ох-ох-ох-ох! — вывела Асю из задумчивости мать. Она и не предполагала, как нетерпеливо ждет их ухода дочь.
Наконец родители поднялись из-за стола. Мать поспешила на базар, а отец через кухонную дверь перешел в помещение школы, где уже прозвенел звонок.
Ася же поспешно завернула в мягкий лаваш сыр, вытащила из кастрюли кусок баранины, налила в кувшин чаю и поднялась на чердак.
Там, за разломанной партой, на кипе старых истрепанных книг, и впрямь сидел ночной гость. Ася облегченно вздохнула. Маленькое окошечко едва освещало этот уголок, но и при таком тусклом свете Ася увидела, какой у мужчины утомленный вид.
Да, она узнала его. Он жил совсем неподалеку от армянской школы. Однако, хотя они нередко встречались, знакомы не были.
— Гамид Султанов. Ваш сосед, — представился человек. — Я побеспокоил вас ночью, уж простите, ради аллаха! Но что поделаешь, Ася? Жизнь моя принадлежит не только мне…
Это дружеское обращение к ней по имени было покоряюще простым и милым. Ася приободрилась, постепенно скованность ее проходила.
— Ешьте, пожалуйста! Сейчас я принесу одеяло с подушкой. Да, пока наших нет, можно спуститься вниз, на кухню…
Ася смущенно замолчала. Не могла же она сказать ему напрямую о… туалете? Вот еще! Женщины-азербайджанки вовсе под чадрой ходят. А тут такое на Асю навалилось, она не знает, как себя вести. «Ну, Амалика, погоди! — мысленно упрекнула подругу Ася. — Сидит себе спокойненько на уроках и забыла обо мне».
— Асек, ты где? — вдруг раздался снизу тихий голос Ами, будто та подслушала упрек подруги.
Не узнав голоса своей вчерашней спасительницы, Гамид предупреждающе поднес палец к губам.
— Не беспокойтесь, это Амалия, сестра вашего друга Тоняна.
— А-а! Тогда пусть на секундочку поднимется сюда, очень прошу.
Ася кивнула и сошла вниз.
— Ну, как он там? — озабоченно спросила Амалия.
— Ничего. Еду отнесла. А я до утра глаз не сомкнула! Все боялась, наши его застанут…
Амалия виновато обняла подругу, заглянула в ее усталые глаза.
— Не сердись, это получилось неожиданно! Ночью полиция пришла за нашим Колей. Он сумел шепнуть мне адрес Гамида, чтобы я побежала предупредить его об арестах товарищей.
Амалия задержалась у Гамида недолго. О чем у них там был разговор, Ася не рискнула спросить. Теперь она смотрела на подругу как на старшего товарища, человека из мира, до сих пор неведомого. И чувство благодарности, что Амалия ей доверилась, охватило все существо Аси.
— Только два дня, а может, и меньше — надо его здесь подержать. Ты уж, Асек, постарайся! Я на тебя надеюсь и поручилась за тебя перед товарищами.
Ася крепко обняла подругу: как давно между ними не было такого единения стремлений и желаний! «Ты увидишь, увидишь, что не ошиблась во мне», — мысленно клялась Ася.
— А Гамид?
— Что Гамид? Я ему объяснила все ходы и выходы со школьного чердака. Все будет ол райт, Асек!
Стояло ясное, немного прохладное утро последних дней ноября. Одно из тех осенних, погожих, что называют в народе золотым. Глядя на залитую солнцем землю, не верилось, что была дождливая, слякотная, полная ужаса ночь с душераздирающим женским криком и выстрелом.
Вдали, в конце улицы, у крыльца дома Гамида, собралась небольшая толпа.
— Не попала ли та пуля в мать Гамида? — разволновалась Ася.
— Нет. Это любопытствующие соседи. Среди них — один из наших. Он уже успел дать знать матери Гамида, что сын в безопасности.
«Наших»!.. Как просто Амалия говорит об этом! И как хочется Асе стать одной из «наших»…
— Значит, именно в него стреляла полиция? А кричал кто?
— Его мать. Она подумала, что сына убили. Но одно то, что быстро замолчала, доказывает — в доме Гамида засада. Ждут, что он или кто-то из его товарищей явится.