— Ну и дела… — вздохнула Ася. — Страшно даже подумать, как ты в такую темную ночь рискнула выйти из дому. Брр, я бы не смогла, я ведь трусиха.
— Сможешь, коль понадобится!
2
На следующий день Ася тоже осталась дома и все время чувствовала себя как на иголках. А на третий, когда после ухода домочадцев, захватив еду, она поднялась наверх, Гамида там не было. В волнении Ася обшарила весь чердак, но увы!
Пришлось бежать в гимназию. Но Амалии там не оказалось, а уйти с уроков Асе уже было неприлично. Нашла она подругу у себя дома.
— Что же ты, болящая, гуляешь? — как ни в чем не бывало всплеснула руками Амалия.
— Такая уж она у нас сатана. И поболеть по-человечески не может! — завелась мать. — Все суетится, скрытничает…
Но Асе было недосуг выслушивать привычные причитания. Она потащила Амалию к себе в комнату и прикрыла дверь.
— Куда же он подевался? — Ася выразительно показала рукой на чердак.
— Перевели в более надежное место. Да ты не волнуйся! У него много друзей.
— Как же он сумел уйти? Когда? Попрощался хотя бы… — Ася от обиды чуть не заплакала.
— Ночью ушел, через школьный выход. И как он мог с тобой попрощаться?
Да, конечно, Ася это понимала… Но все же хотя ее и приобщили к «нашим», однако ей еще так далеко до того, чтобы стать одной из «них»! Ладно, придет тот час…
Последующие за этим днем события заставили Асю на время забыть о Гамиде.
Беда пришла тоже ночью. Видно, темные силы и в самом деле, как в сказках, боятся дневного света. Надо ведь смотреть честным людям в глаза!
Была полночь, когда забарабанили кулаками в дверь Папянов. На вопрос матери, кто там, четко ответили:
— Полиция.
Ася вскочила и начала лихорадочно одеваться. Ясно, пришли за отцом. Что-то пронюхали о Гамиде…
Когда она с бьющимся сердцем вышла в коридор, у входной двери застала родителей. Отец хотел открыть засов, а мать уцепилась за его руки и не позволяла.
— Именем закона, откройте! Иначе высадим дверь! — торопил грозный голос с улицы.
Медлить было уже невозможно. Отец силой оторвал руки матери от своих и отодвинул засов.
Вошли трое: околоточный, дворник и пожилой мужчина в штатском.
— Вы бы лучше с башибузуками справлялись, чтобы они мирных людей не убивали, — сердито сказала околоточному мать. — А у нас вам делать нечего, разбоем не занимаемся!
— Укороти язык, женщина, а то… — внушительно посмотрев на мать, сказал мужчина в штатском. Глаза у него блеснули недобрым огоньком. Но, прищурившись, он погасил его веками и, по-хозяйски войдя в комнату, приказал участковому начинать обыск.
Из ящиков комода вывалили на пол все вещи… Осматривали и ощупывали каждый предмет… Особенно тщательно перелистывали страницы книг. Копались в матрацах… Стучали по дощатому полу, ища тайник… Подняли с постели испуганно цеплявшуюся за одеяло Галку…
Отец стоял, скрестив на груди руки, и совершенно равнодушно следил за тем, что творилось вокруг. Зато мать, немного, правда, присмиревшая после угрозы, тут же поднимала вещи и старательно водворяла их на место.
Обыскивающие поднялись из комнаты Аси по винтовой лесенке и на чердак. Вот когда девушка мысленно поблагодарила Гамида за его своевременный уход… Полиция проверила даже печную трубу, переворошила золу!
— Учительницы Завьялова и Хачумян у вас работали? — наконец спросил отца полицейский в штатском.
— Да. Они и сейчас работают, — подтвердил отец.
— Работали, — подчеркнул полицейский. — Берите ключи и идемте с нами: мы вынуждены обыскать школу.
— Не пущу! — вскрикнула мать и загородила собой Гаврилу Никитича. — Вы увезете его в тюрьму. Не дам!
— Уймите эту женщину, — сказал человек в штатском отцу, — пока ордера на ваш арест не имеется…
На слове «пока» он сделал явное ударение.
Асю удивило, что полицейский снизошел до объяснений.
Отец по-армянски попросил мать успокоиться, а сам, накинув на плечи пиджак, вышел. Вслед за ним — и жандармы.
Отец не возвращался долго. Ася в это время помогала плачущей матери и сестренке приводить в порядок комнаты.
Но мать не только плакала. Она не стеснялась высказывать вслух свои мысли:
— Изверги! Они, видно, арестовали Клавдию Григорьевну и Александру Богдановну. Слышали, как он сказал: «работали»? Будто жили-были люди и больше их нет… «Работали»! — передразнила полицейского мать. — А спросить бы его, за что их взяли, сам небось не знает. А это чудные, прекрасные люди!