Азек послал Хатхору Маату мысленный вопрос, и павонид медленно кивнул.
+Тогда начинай,+ отправил корвид.
Слева от автоматона расположились рунный жрец Бъярки и его уцелевшие бойцы. Перед Волком с жутко обгоревшим лицом стоял на коленях еще один пленник. Ариман вздрогнул от гнева, узнав в нем Менкауру; способности и свободу его друга ограничивал шипастый ошейник.
Между адептом и Лемюэлем находилась воительница в доспехах. Омерзительная пустота, дыра в бытии на месте души, выдавала в ней Сестру Безмолвия.
Мечник в латах Драконьих Народов прикрывал собой женщину, которая рухнула на колени при виде Камиллы. Азек понял, что перед ним Чайя Парвати — он постоянно замечал ее лицо во время многочисленных погружений в разум госпожи Шивани.
Наконец Ариман перевел взгляд на легионера в омытых дождем серебристо-серых доспехах и уже не смог отвести глаз: он хорошо помнил ауру этого воина.
— Ты — Пром из Тринадцатого.
— Верно, — отозвался тот, — однако приказы из Ультрамара более не имеют надо мной наивысшей власти.
— Когда-то я ответил бы, что подобное невозможно.
— И я бы согласился с тобой.
— Ты говорил здесь в защиту Алого Короля, — продолжил Ариман и увидел, как покоробило Волков упоминание о том, что Дион ранее поддерживал Циклопа.
«Удастся ли вбить клин в эту трещинку?»
Да, прозвучал в разуме Азека характерный голос Афоргомона. Но у меня есть клин, который войдет глубже любого из твоих.
— Твоя речь — великолепный образец ораторского искусства и неопровержимых доводов, — произнес корвид. — Благодарю тебя за то выступление.
— Хоть я и говорил в поддержку Магнуса, даже не надейся использовать ту ошибку против меня. Каждый день я сожалею, что не промолчал тогда. Твой примарх солгал на суде и предал нас всех.
Опустив посох на растрескавшиеся каменные плиты, Ариман указал на Лемюэля.
— Вы забрали то, что вам не принадлежит. Будьте любезны вернуть.
Пром шагнул вперед и покачал головой.
— Азек Ариман, я нарекаю тебя traitoris excommunicate — врагом Империума и вероломным сыном Императора. Приготовься к смерти.
Корвид повернулся к Люцию, и тот вздрогнул, когда в черепе у него раздались слова Азека.
+Действуй быстро,+ передал Ариман.
— Ты серьезно? — вслух отозвался мечник. — Я иначе не умею.
После бомбардировки амфитеатр Никеи лишился своих нуллифицирующих свойств. Участки из псионически инертных материалов, расположенные сложными геомантическими узорами, рассеялись пылью под ударами с небес. Сохранились лишь остатки подавляющего поля, которые ничем не могли помешать адепту, отточившему свои способности в недрах Черного корабля.
Хатхор Маат с изяществом хирургеона проник в мозг смертного, указанного ему Азеком, и скальпелем из силы Павонидов аккуратно изменил строение неокортекса[129] — по сути, заново создал его. Легионер не торопился и применял ровно столько энергии, сколько требовалось. Усилив ее приток, он обратил бы внимание имперских псайкеров на то, что с их соратником творится нечто подозрительное.
Распад плоти в черепе техножреца вызывал у Маата отвращение. Человек медленно умирал, но, что более важно, каждую секунду с ужасом думал о том, как его предал собственный организм.
«Страх — самая удобная трещинка в броне…»
Павонид углубился сознанием в разум и тело магоса Икскюля. По пути Хатхор исправлял урон, нанесенный нейродегенерацией, — возвращал жизнь в погибшие клетки и атрофированные мышцы. В мгновение ока он избавил техножреца от последствий долгих лет болезненного увядания. Мышцы Умвельта немедленно начали расти, и в сознании смертного вспыхнула надежда.
«Теперь повернем нож в ране, оставленной ужасом».
Адепт тут же прервал процесс лечения, и болезнь, перехватив инициативу в битве на клеточном уровне, опять поползла по телу магоса черным пятном скверны.
Ощутив, что Икскюля объял страх, Хатхор снова влил в него силу Павонидов и отогнал наступающий недуг. Маат еще несколько раз повторил цикл исцеления и распространения болезни; во время каждого сеанса терапии адепт шептал в сознании Умвельта, соблазняя того заманчивыми предложениями.
Трудясь под оболочкой из мяса и костей, легионер смутно различал слова Аримана, но почти не прислушивался к ним. Что бы ни говорил Азек, он просто старался отвлечь неприятеля — выиграть время для Хатхора, чтобы тот надежно подцепил жертву на крючок предательства.
129
Неокортекс (новая кора) — располагается в верхнем слое полушарий мозга и отвечает за высшие нервные функции: сенсорное восприятие, выполнение моторных команд, осознанное мышление и речь.