Юношей тоже овладел дерзновенный дух фанатического безумия. В эту минуту он был способен на любую жертву, на мученическую смерть. У него не было времени на копанье в собственной душе, но он знал, что пули для него сейчас - всего лишь препятствия на пути к желанной цели. И от этого сознания в нем вспыхивали лучики радости.
Все свои силы он вложил в бег. Мысли и мышцы работали так напряженно, что перед глазами все расплы-иалось. Он видел лишь завесу дыма да огненные ножики, которые ее взрезали, но знал, что эта завеса скрывает старую изгородь, которая принадлежала исчезнувшему куда-то фермеру, а теперь стала оплотом людей в серых мундирах.
На бегу он думал о том, что произойдет, когда его полк налетит на вражеский отряд. Удар будет такой, м го наверняка оба сплющатся в лепешку. Эта мысль стала приметной чертой исступленного безумия, овладевшего юношей во время боя. Он всем своим существом чувствовал поступательное движение полка, представлял себе могучий, сокрушительный толчок, который повергнет противника в прах и на мили кругом посеет в сердцах суеверный ужас. Движение полка он уподоблял движению катапульты. Подстегнутый собственной фантазией, юноша побежал еще быстрее, окруженный со всех сторон товарищами, которые без передышки что-то хрипло, неистово выкрикивали.
Но тут он обнаружил, что многие из серомундирных вовсе не собираются грудью встретить удар. Дым поредел, и стало видно, как они удирают, все время оглядываясь. Толпа беглецов становилась все гуще, намерения замедлить бег они не проявляли. Кое-кто все же то и дело круто поворачивался и пускал пулю в синюю волну. Но на одном участке за изгородью собралась кучка серых, которая упрямо и ожесточенно не сдвигалась с места. Они прочно обосновались за жердями и досками. Над ними вызывающе развевалось измятое знамя, их ружья вызывающе грохотали.
Синий вихрь был уже совсем близко, неистовая рукопашная казалась неизбежной. В неподвижности этой горстки людей было такое нескрываемое презрение, что ликующие клики синих сменились воплями гневной, самолюбивой обиды. Стороны обменивались выкриками, точно несмываемыми оскорблениями.
Синие скалили зубы, пучили глаза. Они сделали такой рывок, как будто собирались схватить за глотку упрямцев. Пространство, разделявшее противников, сокращалось с неимоверной быстротой.
Все душевные силы юноши были устремлены к вражескому знамени. Захватить его значит добиться высокой чести. Возвестить во всеуслышание о кровавых схватках, рукопашном бое. Он люто ненавидел всех, кто мешал ему, стоял у него на пути. Из-за них знамя уподоблялось вожделенному сказочному сокровищу, которое можно добыть, лишь совершив трудные и опасные для жизни деяния.
Юноша помчался к нему, как обезумевший конь. При этом он твердо решил, что, если цена знамени - яростная схватка, схватка не на жизнь, а на смерть, он эту цену заплатит. Знамя полка, клонясь, колыхаясь, тоже стремительно приближалось к вражеской эмблеме. Чудилось, еще несколько минут, и какие-то невиданные орлы, столкнувшись, пустят в ход клювы и когти.
Уже совсем вплотную к неприятелю буйная толпа синих внезапно остановилась и с этого гибельного расстояния дала оглушительный залп. Кучка серых была расколота, разметана, но те немногие, что остались на ногах, продолжали отстреливаться. Синемундирные снова завопили и бросились на них.
Hе замедляя бег, юноша, как сквозь туман, увидел, что несколько человек неподвижно лежат на земле, а другие ползут на четвереньках, свесив головы, словно их поразил удар молнии. Между ползущих ковылял вражеский знаменосец, тяжелораненный, как успел заметить юноша, последним грозным залпом. И еще он заметил, что этот человек ведет свою последнюю битву - битву с демонами, вцепившимися ему в ноги. Страшное это было сражение. По лицу солдата уже разлилась смертная бледность, но каждая черта мрачного и сурового лица говорила о непреклонной воле. С грозной гримасой решимости прижимал он к себе драгоценное знамя и, спотыкаясь, пошатываясь, продолжал путь, ведущий туда, где оно будет в безопасности.
Но израненные ноги все время отставали, тянули его назад, и он продолжал жестокую борьбу с невидимыми нампирами, пытаясь освободиться от их мерзкой хватки. Несколько синих, опередившие товарищей, с радостным воем бросились к изгороди. Знаменосец оглянулся на них; в глазах его застыло отчаянье побежденного.