Моцарт готов взорваться от радости. Он прыгает через стул и бросается к ногам Иосифа.
Моцарт. О, боже мой! Ваше величество, как мне благодарить вас? (Целует руку императора многократно и бурно, как во время их первой встречи.) Благодарю вас, благодарю вас, всегда буду вам благодарен, сир, всю свою жизнь! Иосиф (убирает руку). Да, да… очень хорошо. Но зачем же так пылко! Прошу вас! Моцарт (смущенно). Извините, пожалуйста.
Император встает и все поднимаются.
Иосиф. А в общем, вот так!
7. Премьера «Фигаро».
Театр озарен огнями по случаю премьеры «Фигаро». Придворные и горожане быстро заполняют зал. ИМПРЕРАТОР и его двор садятся на свои места, как и другие зрители. В первом ряду КАТАРИНА КАВАЛЬЕРИ, вся в перьях и блестках, и КАПЕЛЬМЕЙСТЕР БОННО – дряхлее обычного. За ним – КОНСТАНЦИЯ и ВЕНТИЧЕЛЛИ. Все пристально смотрят на зрителей, точно это и есть представление. В первых рядах публика побогаче, в последних, и особенно на малой сцене, - бедняки. САЛЬЕРИ пересекает сцену и говорит со зрителями, направляясь к двум стульям, стоящим слева отдельно. Это его ложа, где в глубине сцены сидит ТЕРЕЗА, еще более похожая на статую, чем раньше.Сальери (зрителям). И «Фигаро» поставили, несмотря на все мои ухищрения. Я сидел в своей ложе и смотрел на сцену не отрываясь. Для меня это было серьезным поражением. И все же я был страшно взволнован.
Отдаленно мы слышим, как Фигаро поет: «Мальчик резвый, кудрявый, влюбленный!» Публике опера явно нравится. Зрители улыбаются, наблюдая за невидимой сценой.
Это был мой марш! Мой бедный Приветственный марш! Переделанный теперь так, чтобы всегда восхищать публику!
Марш стихает. Аплодисменты. Антракт. Император поднимается. Он приветствует Катарину и Бонно. Розенберг и Штрек направляются в ложу к Сальери.
Розенберг (к Сальери). Этот последний пассаж – почти в вашем стиле. Но конечно, куда вульгарнее, куда навязчивее, чем могли бы позволить себе вы. Штрек (растягивает слова). Именн-но!
Звонок возвещает конец антракта. Император быстро возвращается на свое место. Публика рассаживается. Пауза. Все смотрят на «сцену».
Сальери (восторженно и тихо к зрителю). С дрожью я слушал второй акт.
Пауза.
Восстановленный третий.
Пауза.
Потрясающий четвертый. Что я могу сказать вам о нем? Вы сами, несомненно, услышите его. Потому что многое забудется и уйдет, но эта опера останется.
Мы слышим торжественное завершение четвертого акта «Фигаро» – «Мы все довольны. Все будет так!»
(На фоне музыки.) Сцена проходила в ночном летнем саду. Над силуэтами шатких беседок на холщовом небе сияли звезды. Заговорщиски скользили среди картонных кустов. Я видел женщину в костюме служанки и слышал нежные слова ее мужа, обращенные к ней лишь потому, что он принимал ее за другую. Уже много лет он не любезничал с собственной супругой. Можно ли придумать реальнее ситуацию? И можно ли обойтись при этом без искусного обмана? Условности оперы были созданы словно специально для Моцарта. (Ему трудно смотреть на сцену от нахлынувших чувств.) Окончательное примирение супругов трогало до слез.
Пауза.
Сквозь слезы я увидел, как император зевает.
Иосиф зевает. Музыка стихает. Аплодисменты почти не звучат. Иосиф и придворные встают. Моцарт кланяется.
Иосиф (холодно). Очень изобретательно, Моцарт. Вы делаете заметные успехи… Но думаю, следует избегать повторений на бис. Это затягивает действие. Возьмите себе на заметку, Розенберг. Розенберг. Слушаюсь, ваше величество.
Моцарт наклоняет голову от огорчения.
Иосиф. Спокойной ночи, господа. Штрек, проводите меня .
ИОСИФ уходит вместе со ШТРЕКОМ. Директор Розенберг окидывает Моцарта победным взглядом и следует за ними. Сальери кивает своей жене, которая уходит с публикой. Только КОНСТАНЦИЯ задерживается на секунду, но затем тоже уходит. Моцарт и Сальери остаются одни. Пауза. Сальери глубоко потрясен оперой. Моцарт глубоко расстроен ее приемом. Он подходит и садиться около Сальери.
Моцарт (тихо). Герр Сальери. Сальери. Да? Моцарт. Что вы думаете о ней? Полагаете, я действительно делаю заметные успехи? Сальери (растроганно). Я думаю, что…опера необычайная. Я думаю, что она…замечательная. Да.
Пауза. Моцарт поворачивается к нему.
Моцарт. Я скажу вам, что она такое. Это самая лучшая опера, созданная до сих пор. Вот что она такое. И только я один мог ее написать. Никто из ныне живущих композиторов не способен на это!
Сальери отшатывается, как от пощечины. Моцарт поднимается, собираясь уйти. Свет меняется. Вбегают ВЕНТИЧЕЛЛИ. Сальери и Моцарт замирают на месте.
Первый. Розенберг вне себя! Второй. Он никогда не простит Моцарту! Первый. Ни перед чем не остановиться, что бы отомстить ему. Сальери (встает и обращается к зрителям).Не потребовалось особых трудов, что бы снять оперу с репертуара. Уж об этом я позаботился. С помощью обозленного директора. За весь сезон «Фигаро» играли всего девять раз! Поражение обернулось победой, и мой вызов господу богу оставался, как и раньше, безответным… Может быть, ему и вовсе не было до этого дела?
Моцарт выходит на авансцену.
Моцарт. Снята с репертуара! Никаких планов на возобновление! Сальери. Сочувствую вам, друг мой. Но если вы не понравились публике, примите это с достоинством. (К зрителям.) Не было никаких сомнений, что опера пришлась не ко двору. Первый (капризно). Уж слишком она оказалась сложной! Второй (капризно). Такая скучища! Первый. Столько гнетущих мелодий! Второй. И в конце арий нет даже звонкого финала, так что не знаешь, когда аплодировать!
ВЕНТИЧЕЛЛИ уходят.
Сальери (зрителям). Мне стало ясно, что оперы его успеха уже иметь не будут. На венских театралов в этом можно положиться. Мне же стоило заняться им самим. Чаще видится с ним. Узнать его получше. Нащупать его слабости.
Библиотека в доме баронессы Вальдштатен.
Слуги вносят глубокое кресло с высокой спинкой.
Моцарт. Уеду в Англию. Там любят музыку. Это и разрешит проблему! Сальери (зрителям). Мы снова оказались в библиотеке баронессы Вальдштатен, словно не было другого места для наших роковых встреч. И как всегда, crema al mascarpone[69] - чтобы подсластить пилюлю. (Садится в кресло и жадно ест.) Моцарт. Когда я был мальчишкой, англичане просто обожали меня. Дарили столько поцелуев! Больше, чем вы могли бы съесть пирожных за всю свою жизнь. Меня очень любили тогда. Сальери. Может быть, они снова вас полюбят. Почему бы не поехать в Лондон и не попытать счастья? Моцарт. Потому что у меня жена и ребенок и нет ни гроша в кармане. Я написал отцу и просил взять мальчика к себе хотя бы на несколько месяцев, но получил отказ. В конце концов все тебя предают. Даже тот, кто, казалось, любит тебя больше всех на свете… Он, конечно, озлобился теперь. После наших славных гастролей, когда он выставлял меня на показ он уже много лет никуда не ездит. Сидит в Зальцбурге, целует там кольцо на руке этого старого скрипуна архиепископа и продолжает отчитывать меня! (Конфиденциально.) Понимаете, его заела зависть… Не может мне простить, что я умнее его. (Наклоняется к Сальери и шепчет, как шаловливый ребенок.) Скажу вам по секрету – Леопольд Моцарт просто старый завистливый чурбан, и я ненавижу его. (Смеется виновато.)