Я позвонила Чжунэ и, не терпящим возражений тоном, попросила как можно скорее приволочить свою задницу под мою горячую руку. В гневе я чуть не заговорилась и не применила прилагательное «горячая» по отношению к его заднице, но вовремя совладала с речью. Хотя в уме продолжали болтаться неприкаянно неуместные сейчас словообразования, намекающие на вечную правоту старика Зигмунда*, будь он неладен. Не об этом ли говорил Джуниор, упомянув обман? Чёрт, а я сразу об изменах подумала! Вот же он – обман в самом своём неприкрытом виде! Чжунэ попытался вмешаться в мою жизнь, разруливая её своими деньгами? Джуниор, конечно, хорошо меня зная, правильно обозначил подобное своеобразным предательством. Ну, уж этого я не потерплю. И когда Чжунэ приехал, то нарвался на грандиозный скандал.
- Ты не имеешь права вмешиваться в подобные дела! – кричала я, через раз сдерживаясь, чтобы не ударять его по груди. В распахнутом белом пиджаке, под которым болталась свободно белоснежная футболка с глубоким вырезом, оголившим ключицы, Чжунэ выглядел соблазнительно, что заводило и выводило меня пуще прежнего. Как его, заразу такую, материть и посылать, когда хочется раздеть и зажать на месте? Он не стал отпираться и признал, что попытался повысить мои баллы для лучших показателей и больших возможностей при выборе вуза.
- Я хотел, как лучше, Чонён…
- Я хочу сама всего добиться! Сама, понимаешь? – скалилась я, шипела сквозь сомкнутые зубы, пихала его уже не по делу в плечи, как нарываются на драку агрессивные парни. Но Чжунэ только опускал глаза и хмурил брови.
- Ты и добьёшься сама, но что плохого в том, чтобы принимать чью-то помощь? В этом нет ничего унизительного.
- Ошибаешься! Возможно, тебе так не кажется, потому что ты родился на всём готовом, и всегда потребляешь только то, что тебе даётся! – А теперь, в пылу ссоры, задела я его. Чжунэ вспыхнул, оскорблённый.
- Ты будешь винить меня за то, что я из обеспеченной семьи?! – закричал он. Мы стояли в подъезде, к счастью, мимо никто не ходил, разве что могли услышать шум через стены. Но я совсем не думала сейчас о том, что кто-то мог услышать наши разборки.
- Я всего лишь прошу заткнуть свои царские замашки себе в жопу!
- Только после того, как ты в свою засунешь охуительного размера гордыню и никчёмную независимость!
- Ах, никчёмную?! – прищурилась я. – Тебе кажется смешным, что я не подстраиваюсь под ваше мужское племя?
- Мне кажется смешным, что ты корчишь из себя самостоятельную и крутую только потому, что умеешь махать кулаками! А деньги зарабатывать ты умеешь? Так какого чёрта ты заявляешь о своей независимости?!
- Ах ты… ты мне ставишь в вину, что я, школьница, не зарабатываю?! – сжала я кулаки.
- Это ты ставишь себя так, будто ты и это должна сама делать! А я наоборот тебе говорю, что есть моменты, которые ты на себя никак повесить не можешь, а потому не проще ли доверить их кому-то!
- Но с учёбой-то я в состоянии справиться!
- Каким боком? Я видел твои отметки, гордячка ты тупоголовая!
- Ты обзываться будешь, чучело набитое?! Не смей! Врежу!
- А тебе меня можно обзывать, значит, да?!
- Да! Это же не я лезу в твою жизнь, чтобы устроить её так, как мне хочется! Чмошник! – рявкнула я. Чжунэ пришпандорил меня к стенке и впился поцелуем, заткнув. Я рьяно отозвалась, обняв его под летним лёгким пиджаком, и ощутив мышцы его спины сквозь тонкий хлопок футболки. Я вышла к нему в домашних шортах, поэтому, когда он подхватил меня под бёдра, его ладони легли на голую кожу. Мы одновременно простонали, и я невольно зацепилась за него ногами, оторванными от пола, которые завела за его бёдра. Мне хотелось сорвать пиджак с его плеч, но я только вцепилась в него, всё ещё злясь, неистовствуя. Губы Чжунэ сползли по подбородку к моей шее, он перехватил меня удобнее, подняв на себе выше, чтобы перед его лицом оказался вырез моей майки. Меня трясло от всех чувств сразу: возбуждения, ярости, желания и обиды. И только послышавшиеся на лестнице шаги оторвали нас друг от друга, вынудив парня поставить меня на плитку подъездной площадки. Сверху спускалась соседка. Наспех поправив одежду, задохнувшаяся и раскрасневшаяся, я улыбнулась ей:
- Добрый день!
- Здравствуйте, - кланяясь, как вышколенный мальчик, сказал Чжунэ. С перевёрнутым лацканом пиджака, задранной на боку футболкой, блестящими иступленно зрачками.
- Здравствуйте, здравствуйте, - толком и не глядя на нас, поздоровалась тётушка и исчезла. Я, тяжело дыша, пихнула Чжунэ в плечо снова:
- Не подходи ко мне больше, понял?
- Очень-то надо! Стерва неблагодарная…
- За что благодарить? Я ни о чём не просила! Не смей так больше поступать, ты меня понял? Никогда ничего не мути за моей спиной! – Чжунэ, раздувая ноздри и качнувшись на пятках, сказал:
- Ты же видишь, ты же знаешь, что я делал это не со зла… Чонён, что бы я ни сделал… - Он замешкался, провёл ладонью по лицу, покосившись в сторону и не сразу вернув ко мне взор. – Что бы тебе ни показалось досадным и обидным – я делаю это ради тебя, ради нас! У меня есть определённые возможности, почему не воспользоваться ими?
- Потому что! Нет и всё!
- А если всё-таки?..
- Не прощу! Это было первое и последнее предупреждение, Чжунэ! Первое и последнее!
- Может, договоримся? – искушающе улыбнувшись, опять стал приближаться он, переводя атмосферу с раздраженной на интимную. А в интимной с трудом думалось, не то что ругалось!
- Я же попросила – не приближайся, - тише напомнила я.
- Чонён… - Я выставила руку, не дав нашим грудям сомкнуться.
- Я воплощение гнева, я зла, я в бешенстве, я могу неуправляемо кусаться.
- Я заинтригован, я возбуждён, я заинтересован и готов предоставить для укусов плацдарм. – Он подставил шею.
- Урод ты моральный, Ку Чжунэ, - нервно хохотнула я, ненавидя его за то, что не могу его ненавидеть, хотя очень хотелось. Бьющаяся на шее жилка так и манила оставить засос в том месте.
- Но внешне вроде удался, как считаешь? – с насмешкой поглядел он на меня.
- Засранец… уноси отсюда ноги, пока я твою удавшуюся внешность синяками не подпортила.
- Я уйду… но вернусь, - согласился он, отступая.
- Видеть тебя не хочу!
- Я предварительно позвоню.
- Я слышать тебя не хочу! Пока не поумнеешь и не образумишься. Пока не поймёшь меня, наконец! – Дёрнув меня за руку на себя, Чжунэ снова меня поцеловал, продолжительно и страстно, чему не помешали даже мои лицемерные попытки отбиваться, но когда я была выпущена, я всё равно изрекла: - Засранец!
Смеясь, он сбежал по лестнице вниз. Отдышавшись, я некоторое время топталась на месте, не в силах понять, простила его или нет? Я не терпела посягательств на свою свободу, особенно свободу выбора, свободу воли. Я не терпела покровительства и патронажа. Но если бы мне дали власть и возможности, разве я не стала бы ими пользоваться? Разве я бы не попыталась вырвать Чжунэ из того преступно-делового круга, к которому он прибился? И ещё неизвестно, понравилось бы это ему. Наверное, выяснив всё вот так бурно и ясно, я должна была простить его на первый раз, храня надежду, что второго раза не будет. Расхлябанная пронзающими поцелуями и касаниями, взвинченная продолжительным воздержанием при постоянном возбудителе возле себя, я вошла обратно в квартиру, где Сынён листала в ноутбуке сайт магазина модной одежды.