- Попроси Джуниора, он даже старше, наверняка опытнее.
- Его я не могу, - опустила я глаза.
- Почему?
- Сам знаешь.
- Догадываюсь, но не знаю, скажи? – сел обратно Югём. Вода в душевой ещё шумела, но я всё равно зашептала:
- Он может слишком серьёзно воспринять. Посчитать, что мы встречаться должны после этого, что я его девушка.
- Это да, он такой. То есть… не только это, - улыбнулся Югём. – Чего таить, мы все знаем, что он сдерживает в себе симпатию к тебе, чтобы ты не обиделась и не перестала с ним дружить.
- Вот именно! Я не хочу спать с тем, кто в меня хоть немножко влюблён, мне нужна сделка, после которой мы вернёмся к прежнему. Ты идеальный вариант, ты мой лучший друг, ты в меня не влюбишься, именно потому, что учил меня писать стоя, потому, что тебя стошнило, когда я тебе в подробностях рассказала, что такое месячные.
- Мне было тринадцать, могла бы и пожалеть психику мальчонки.
- Пожалей меня и избавь от девственности, а? Я задолбалась от этих разговоров, что у меня есть мужской орган, что я мечтаю о девочках. Я же не могу в опровержение голой пройтись по школе? А ты будешь моим доказательством, что со мной всё в порядке. Югём, я уже в последнем классе, я вот-вот выпускница, в конце концов, многие мои одноклассницы давно уже этим занимаются, но только по глупости, по любви, спьяну. А я хочу нормально, с проверенным человеком, которому я доверяю. – Вода за стенкой выключилась. Югём опасливо покосился туда, откуда должен был выйти Джуниор. – Не отказывай мне, пожалуйста. Я ж без претензий. Если ты меня не захочешь – можешь представить какую-нибудь другую, без обид.
- Я подумаю, Чонён, хорошо? – кивнул Югём, опомнившись, что до сих пор не надел футболку. Взяв её и натянув на грудь, расправив до талии, он спешно проверил рюкзак и перекинул лямку через плечо. Джуниор вышел из-за поворота. – Сколько можно полоскаться, чистюля? Давай быстрее, я уже домой хочу!
Ребята проводили меня до подъезда, и я, поднявшись по лестнице, открыв дверь, скинула обувь и прошла до своей спальни. Едва она захлопнулась, и я упала на кровать, не раздеваясь, как в спальню вторглась Чжихё.
- Ужинать будешь?
- Буду, - ответил ей мой затылок, потому что я завалилась на живот и лицом уткнулась в покрывало.
- Устала?
- Не особ, - в привычной современной манере, проглотила я окончание слова.
- Чего так поздно пришла?
- Как обычно.
- Нет, позже.
- Мы с Югёмом и Джуниором попёрлись пешком две остановки, чтобы прогуляться. Погода отпад. Из-за этого, наверное, и задержались. Чего ты пристала? – Я развернулась и лениво приподнялась, опершись на локти. – Мама Чжихё, хватит надо мной трястись, как над ребёнком, я самостоятельнее тебя.
- Да неужели? Я вчера не погрела тебе ужин, и ты осталась голодная.
- Я навернула булку с маринованными овощами.
- Это разве еда? Ты и есть ещё ребёнок, Чонён.
- Ох, перестань! У тебя свадьба через месяц, готовься к ней, хватит приседать мне на уши.
- Кстати о свадьбе, завтра мы идём выбирать платье, ты с нами?
- Во сколько?
- В семь вечера.
- У меня тхэквондо, - зевнула я, но тотчас подобралась, видя, как огорчилась Чжихё. Её большие глаза погрустнели. – Даже если бы не оно, сестрёнка, я ничего не понимаю в платьях, какой из меня советник? – Поднявшись, я подошла к ней и обняла. Мне не верилось, что скоро она станет замужней женщиной и переедет от нас с Сынён, но жениха ей, можно сказать, я сама впарила, невольно, но так вышло. Они бы с её начальником в жизни не додумались начать встречаться, иногда нужны пинки извне. Но, в самом деле, представить нас с Сынён без Чжихё – оторопь берёт. Мы ж готовить не умеем, убираться не любим, стирать забываем, гладить считаем ненужным… Без Чжихё наше хозяйство придёт в упадок и прогниёт. Но мы не пропадём, лишь бы сестра оказалась счастлива в браке.
- Мне нужна группа поддержки, я же волнуюсь, я тоже никогда раньше не выбирала подвенечные платья.
- Сынён с тобой идёт?
- Идёт, но я заранее знаю, что она будет советовать: брать самое дорогое!
- Я могу посоветовать взять самое удобное. Посмотри прогноз погоды на день свадьбы, возьми такое, чтоб не зажариться и не замерзнуть. Впрочем, летом вряд ли замерзнешь.
- С нами идёт Джинни, сестра Намджуна, может, всё-таки присоединишься? – своим коронным взглядом на круглой и обаятельной мордахе взмолилась Чжихё. Какая же она у меня красивая и добрая! Я поцеловала её в щёку.
- Извини, но нет. Я лучше напрошусь к Намджуну на мальчишник, я там буду чувствовать себя в своей тарелке.
- Ты думаешь, он закатит мальчишник?
- Все закатывают! А ты, скажи ещё, не собиралась девичник устраивать? Да мы с Сынён тебя за это покараем!
- Девичник – это чинно, мило, порядочно, а на мальчишниках я знаю, что бывает, - покачала головой Чжихё, сбивчиво бормоча и поглаживая пальцами одной руки пальцы другой, - я не хотела бы знать, что Намджун заказал стриптизёршу, или поехал с друзьями пить в какой-то бар… Лучше нам не устраивать этих вечеринок, зачем? Если это канун свадьбы, то будет совсем плохо, мы не выспимся, будем помятые и с головной болью. Кому это надо?
- Как знаешь, Чжихё. Не хочешь соблюдать традиции – не надо, под венец вообще иди в своём кигуруми единорога.
- А что? Неплохая идея, - задумалась она и, постукивая указательным пальцем по губам, отправилась греть ужин. Я посмотрела ей вслед, улыбаясь. Если бы мне попался такой человек, как господин Намджун! То есть, просто Намджун – пора бы привыкнуть к нему обращаться не как к начальству Чжихё, а как к члену нашей семьи.
Но нет, Намджун был бы для меня слишком нерешителен. Я не люблю мужчин, которых надо подталкивать, от которых не дождёшься активных, определенных действий. Мне нужен… какой? Ох, боюсь, по-настоящему мне никто не нужен, потому что не существует такого, которого рисует моё воображение, смелого, умного, красивого, пылкого, умеющего приятное говорить, сообразительного, сильного, ловкого. Я хочу идеал, но таких не бывает, потому что сильные – дураки, умные – тощие, красивые – эгоисты, смелые – некрасивые. Выбирать не из чего. То есть, варианта-то у меня из желаемых есть два. Разум выбирает Югёма, потому что знает, что он приличный, честный, не станет хвастать ничем, что между нами произойдёт, понесёт ответственность, если что-то пойдёт не так, в общем, с ним я смогу договориться обо всём, что мне нужно. Но если просить моё желание, то хотела бы я Ку Чжунэ. Да вот только под козлов я себя класть не собираюсь. И именно потому, что часто думаю о Чжунэ и хочу его, я обязана выбрать Югёма и уговорить его помочь мне. Если лишиться невинности по любви или со страстью, то возникнет привязанность и будут дичайшие страдания, пойди что-то не так. По договоренности же ничего не поколеблет моего эмоционального фона.
Комментарий к Глава, где личность ощущает давление социума
*Сеульский Национальный Университет
========== Глава, где Чонён не получает ответа ==========
На большинстве уроков я сидела вместе с Джису. Она не была моей лучшей подругой, но она была тем человеком, которому в принципе было всё равно, что на мне надето, как я стригусь и чем увлекаюсь вне школы. От неё я никогда не видела осуждающего взгляда, или такого взгляда, чтобы он выражал удивление, одобрение, неодобрение в мою сторону. Если кто-то разделял какие-то там её интересы – в основном это были музыка и чтение, - то она раскрывалась и общалась с ним, с остальными же вела себя не то чтобы доброжелательно, но толерантно. Как бы чужие заскоки – это не её проблема, и даже более того, она не считала отличное от собственного чьё-то мнение заскоком. Из-за этого мне было максимально комфортно из всего нашего класса именно с ней.
Джису дружила с Наён, лидером нашего класса и активисткой, не то чтобы чрезмерно досужей, но слишком упорной в общественной жизни, особенно её стало пробирать в связи с тем, что выпускной год и всё такое. Будто в преддверии потери титула лидера по окончании школы, Наён стремилась успеть всё и везде, в том числе и с той задумкой черлидерской команды. Меня поражало в ней качество, которое я бы обозначила как «неумение обижаться». Это такой тип людей, которых можно послать или грубо от себя развернуть, но когда им что-то понадобится в следующий раз, они подходят, как ни в чём не бывало. Хотела бы я так уметь. Если мне один раз сказать «не лезь» или «не мешай», я вряд ли ещё раз попытаюсь обратиться (то есть, за своих сестёр или друзей я умею впрягаться, ради какого-то очень важного дела, а по пустякам и для себя – совсем нет), а Наён могла услышать десять «нет» и прийти в одиннадцатый раз уточнять, и лицо при этом у неё было такое, словно она не получила ещё ни одного отказа. Большинство же не любило её за излишнюю прямоту, а вот я наоборот уважала за это. В остальном мы были слишком разные. Ботаничкой Наён назвать было нельзя, но чем-то вроде вундеркинда – можно. Не будучи гением, она всегда и всё делала правильно, не опаздывала, не хамила, не ругалась, не отказывалась никому ни в чём помочь. Я считаю, что есть такая порода везунчиков, которым легко поступать, как нужно, они как-то угадывают любые веяния, угадывают с тем, как обратиться к учителям и старшим (а позже наверняка с той же лёгкостью понравятся преподавателям университета и начальству на работе), располагают к себе при необходимости, и остаются незамеченными, если хотят. Наён была воспитанной, аккуратной, почти круглой отличницей, примером для подражания в глазах чужих мам и пап, не первая красавица, но духовный предводитель, привлекавший внимание именно своими инициативами.