Мы выключили свет и улеглись, болтая.
- Несмотря на все откровенности, поведанные мне на девичнике, меня трясёт, как думаю о завтрашнем… - прошептала Чжихё, глазея в потолок. Даже если бы попыталась, я бы сейчас не смогла представить её состояния. Ночь накануне свадьбы. Завтра она будет женой, у неё будет муж. И секс. Это не моя беготня с мыслями «дать не дать», а твёрдое решение, выбор на всю жизнь. Предопределение. Я бы запаниковала, наверное. Я же не люблю, когда у меня нет выбора. Впрочем, это же Чжихё сама определила свою судьбу, поэтому волнуется скорее за то, правильно ли всё сделала. Или за что-то другое?
- Уверена, Намджун сегодня тоже глаз не сомкнёт, - утешила её я.
- А ты завтра выпей побольше, - посоветовала Сынён, - будешь спокойна, как глубоководная рыбёха.
- Я не хочу быть пьяной в первую брачную ночь.
- Ты… боишься Намджуна? – полюбопытствовала я. – Ну, в этом смысле…
- Нет, не боюсь, - замотала она головой по подушке. Я взяла её длинный локон, и стала крутить на пальце. Мне нравились длинные волосы сестёр, но я такие физически не умела носить, мне вечно всё мешало, я не любила тратить время на укладки. – Я боюсь, что сама что-нибудь не то сделаю…
- Да что ты не так можешь сделать? – опытно прыснула Сынён. – Расслабляйся – наслаждайся. Пусть он делает.
- У него столько женщин было! Вдруг он сравнит с какой-нибудь, и подумает, что я хуже?
- Да ты с ума сошла? – положила Сынён свою ладонь на её руки. Руки Чжихё лежали на животе, сплетённые пальцами. – Ты самая лучшая, дурёха! Если Намджун этого ещё не понял – он дебил, если понял, но передумает – дебил дважды! Поняла меня?
- Угу, - проныла неубежденная Чжихё, хлюпнув носом. – И! – икнула она.
- Ты ревёшь что ли? – приподнялась Сынён и свободной рукой принялась вытирать её щёки. – Ну-ка, взяла себя в руки! Хочешь с опухшей мордой на своей свадьбе праздновать? С красными глазами? Ты думаешь, у тебя свадеб, как у меня, десять штук будет?
- У тебя, и! не одной, и! ещё не было, - заметила Чжихё, пока я вставала и наливала в стакан воды, чтобы подать ей.
- Ничего, всё впереди, я ещё не старая. А последний раз замуж пойду примерно в семьдесят, как Жа Жа Габор**, за принца. Кстати, у неё тоже было две сестры, и все довольно успешно пристроились. – Чжихё, слушая планы Сынён, осушила стакан крупными глотками, пытаясь не пропускать между ними воздух, и притихла. Я забрала у неё опустошённую посуду и поставила на стол, вернулась и забралась под одеяло. Сынён опять положила ладонь на руки Чжихё, я положила свою сверху, мы легли теснее. – И вообще, я хочу племянников. Скажи, Чонён? Мы не откажемся быть крутыми тётушками.
- Точно! Мне мальчугана сделайте, я с ним в футбол буду гонять.
- А мне девчонку. Я из неё принцессу воспитаю.
- Ох, разбежались, тётушки, - улыбнулась Чжихё, перебарывая слёзы сквозь нервный хохот. – Мне бы пережить церемонию…
- Ты мне тут не ля-ля, - пнула её под одеялом старшая, - заказ на племянников получила? Выполняй!
- Да ну вас, смех и грех… - Мы замолчали, думая о том, как сложатся наши жизни. Конечно, каждая представляла своё, но первой ступенькой для всех был завтрашний день. Чжихё опять зашептала: - Помните, как мы раньше с мамой и папой ходили на рынок по воскресеньям? Сколько лет нам тогда было? Десять или одиннадцать?
- Я плохо помню, - сказала я, - мне было совсем мало годиков.
- Да, ты вечно норовила теряться под прилавками, - припомнила Сынён.
- А ты никогда не носила сумки с продуктами сама, - вспоминала Чжихё, - ты умудрялась найти какого-нибудь мальчишку, и он тащил всё за тебя, провожая чуть ли не до дома.
- А зимой родители везли нас туда на санках, помните? – сказала Сынён.
- Да-да, это припоминаю! – оживилась я. – Я отбирала у папы поводья, и хотела тащить одну из вас сама, хотя была меньше вас в два раза.
- Ты и до сих пор, как муравей, пытаешься тащить на себе в два раза больше, чем тебе следует, - выпростала руку снизу Сынён, и похлопала по моей, так её и оставив сверху.
- А ты ещё каждый раз просила купить новое платье, потому что обратно мы шли мимо одежного магазина со стеклянной витриной, где стояли манекены, - обратилась к ней Чжихё.
- Да, но денег у нас никогда на это не было, и взамен мама разрешала походить дома в её туфлях. Это тоже было счастье. А что ты сама тогда чувствовала? Там, на рынке, в свои десять лет.
- Я? – Чжихё вздохнула с томительной ностальгией. – Я тщательно следила, как мама выбирает овощи, фрукты, приценивается к рыбе и мясу, подбирает специи, я пыталась угадать, что будет на обед и думала, что хотела бы быть вот такой же деловой дамой, которая приходит со своей семьёй на рынок. Я хотела быть, как мама. – Из глаз сестры полились слёзы, но на этот раз без всхлипов и содрогания. Они скатывались по вискам ей в волосы, за уши. – А теперь вот лежу и думаю, как страшно… как быстро всё случилось! Я уже почти та, какой себя видела в детстве, но хочу снова быть девочкой с бантиками, играть в куклы и каждый день, выходя на завтрак, видеть вас…
- Это предсвадебный синдром! – опять пихнула её Сынён. – Все невесты накручивают себя, вспоминают прошлое, ноют. Ничего страшного не происходит, нюня ты наша. Мы с Чонён рядом, и всегда будем рядом, но теперь у тебя станет немного больше близких людей, и семья наша чуточку вырастет. Посмотри, как сдружились Чонён и Намджун! И сестра у него, Джинни, хорошая такая девчонка. Нет причин расстраиваться, Чжихё, а прошлое… оно всегда в нашем сердце, но зацикливаться на нём не стоит.
- Сынён права, - подтвердила я, крепче обнимая среднюю сестру, - завтра очень счастливый день, и если он изменит как-то внешний облик наших будней, то в душе мы всегда будем теми неразлучными тремя сестрёнками из детства. Вы – самое дорогое для меня, и это ничего не изменит.
- Аминь, - закрепила мои слова Сынён, - или как там говорит мой зять? Слава Будде!
Я и не помню, как мы уснули, но это всё-таки произошло. Будильники у всех заиграли почти одновременно. Мы начали просыпаться и вставать. Было раннее утро. Чжихё побежала в душ, мы выстроились в очередь. В ожидании Сынён сварила себе кофе и засела с ним в коротком шелковом халатике, нанеся на лицо маску, требующую подержать её минут пятнадцать. У меня не было аппетита, я нервничала не меньше Чжихё и могла только попивать воду.
Вымытые и чистые, мы стали собираться, чтобы ехать в есикчжан***, где ждали парикмахер и визажист. За нами приехало две машины: Гынсок, и наш дядя – мамин брат, который жил не в Сеуле, но специально приехал с нашим кузеном, своим сыном, и своей женой, на свадьбу Чжихё. На такие события полагалось собирать как можно больше родни, но близких у нас кроме этих не было, только троюродные, которые должны были приехать сразу к церемонии. В основном с нашей стороны среди гостей были друзья и соседи, коллеги и бывшие одноклассники. На приглашения ответило около тридцати человек, что было довольно-таки мало. Я не знала, сколько гостей будет со стороны Намджуна, но предполагала, что больше.
В свадебный зал мы приехали, как и планировалось, первыми. Сынён тоже захотела причёску и макияж, попросив прихорошить её после невесты. Я же, надев фрак, ушитый по мне под чутким руководством Чжунэ, не стала изменять своим привычкам и краситься. Причесав свою короткую стрижку и заправив волосы за уши, я была готова. Войдя в комнату, где готовили Чжихё, я специально села и уткнулась в какой-то журнал, чтобы увидеть сразу финальный результат. И когда он передо мной явился, я обомлела от красоты своей сестры. Накрутив её пряди крупными, пышными локонами, и оставив волосы распущенными по плечам, стилист, заказанный на свадьбу, венчал причёску сияющей диадемой, к которой сзади была прикреплена фата, стелющаяся до пола. Чжихё стояла в белоснежном платье, пышном, как безе, слегка утянутая в корсет, что сделало её и без того выделяющуюся талию совсем тонкой, а грудь выгодно приподняло. Кто бы увидел, стал спорить, что она у неё искусственная, потому что большинство азиаток, видите ли, плоское. Но такова была наша Чжихё, что её формы смотрелись выдающимися на общем фоне, и их подарила ей природа. Огромные взбудораженные глаза смотрели на меня и ждали оценки. Я не нашла слов, и только подняла два больших пальца вверх. Словами было не передать то, как меня восхитил вид невесты, и оставалось надеяться, что Намджун не задохнётся от восторга. В этот момент как раз сообщили, что подъехал жених.