Руки заработали, и Хосок, подтянувшись на крышу лифта, всё равно продолжал пребывать в темноте. Тот, кто был здесь, наверняка надел аппарат ночного видения. Мозг включил свою обычную программу: лифту дали подняться достаточно высоко, значит, скрыться рассчитывали через крышу, а не подвал, иначе бы затормозили кабину на уровне первых этажей. Хосок вцепился в крепёжные тросы, и стал по ним карабкаться, стараясь не задевать никаких проводов, чтобы не шарахнуло напряжением. В этот миг врубился свет, и лифт опять поехал. Можно было бы подождать и его, чтобы прокатиться, но кто мог знать, не упрётся ли он в потолок, грозя размазать пассажира? Хоуп увидел лаз сбоку, на уровне чердака и, ловко и быстро забравшись по лифтовой жиле, спрыгнул туда, одновременно торопясь и осторожничая. Ему сейчас нельзя было думать о том, что украли Хану, что она в чьих-то руках, это собьёт, заставит переживать и помешает сосредоточиться. Золотой перебежками пересёк технические помещения под крышей, наизусть зная каждый метр этого дома. Это была его святая обязанность, всегда досконально знать местность, на которой ведётся жизнедеятельность. Только так можно было спасаться, прятаться и побеждать. И Хосок знал путь наверх. А вот похититель зато явно не знал подземных ходов через подвал, ориентируясь на которые и выбрал себе жилище наследник ювелира, иначе бы потащил добычу туда.
Джей-Хоуп поднялся по лестнице на крышу, сразу же попав под яркое вечернее солнце. Приближаясь к краю, удалялся от него неизвестный, нёсший Хану через плечо. Она была без сознания. Точно живая, иначе зачем бы её было куда-то нести? Обычно эта логика работала. Хосок вынул из-под пиджака пистолет и направил в спину преступнику. Тот, будто имея глаза на затылке, тут же повернулся и выставил перед собой Хану, как щит. Золотой поджал губы.
- Эй, тебе чего надобно, любезный? – крикнул он. – Что стоишь, вкопавшись? Не ожидал, что мои грабли так быстро снова замашут? Тебе меня грохнуть надо было, чтобы я тебе позволил свою жену забрать. А теперь я твою жопу натяну на тарелку кабельного телевидения, - кивнул на названный предмет Хосок.
Тень не двигалась, пока Хоуп медленно подходил на такое расстояние, которое позволило бы разглядеть противника. Но это было бесполезно: капюшон, повязка на лице до самых глаз, на шее болталось то, о чём золотой и подумал – аппарат ночного видения. Весь в тёмной запылённой одежде с подобием плаща, прячущего неизвестно какие запасы оружия. Хосок примерился в прицел и, угадывая угол движения, падения и следующего возможного манёвра, рассчитал ту часть головы, которую не успеет спрятать враг. А заодно туда он не успеет приподнять Хану. Курок был нажат. Мелькнула рука, вынужденная отпустить супругу золотого. Девушка рухнула вниз, а ладонь в чёрном гловелетте* поймала пулю.
- Ага, вольный брат! – щеголевато хохотнул Хосок, кланяясь. – Привет Утёсу, какими судьбами? – Тот молчал, не моргая. – И какого уровня ко мне подослали спеца! Льстит. Приятно. Позвольте поинтересоваться, кто нанял? – направил второй раз на наёмника пистолет Хосок. – Если я возьмусь стрелять очередью, ты не отмахаешься, умник.
На лестнице послышались шаги и, явившись на призыв о подстраховке, на крышу взобрался Чимин. Лицо его было закрыто золотой маской. Прибыв в дом, где проживал Хосок, друг нашёл его по личному датчику, которые имелись у всех золотых. Чимин шагнул вперёд. Наёмник, оценив ситуацию, тоже достал пистолет и направил на Хану.
- Да ладно, ты не выстрелишь, - хмыкнул Хоуп, - тебя наняли добыть заложницу, если ты ошибёшься и добудешь труп – тебе не заплатят, и рейтинг понизится, за порчу задания. Скажи имя того, кто обещал заплатить, и я тебя отпущу.
Вольный брат, перекинув взгляд с одного золотого на другого, неуловимо дёрнул рукой и, с места кувырнувшись назад, через спину, спрыгнул с крыши. Хосок пронзился болью, опустив лицо и увидев, как ему под ребро вонзился сюрикен, и по нему потекла кровь.
- Вот чёрт ебаный! – выругался Хоуп и побежал к жене, а за ним Чимин. Только Чимин пронёсся мимо, врезавшись в ограждение края крыши, и посмотрел вниз. Там было пусто, никаких следов наёмника: ни взлетевшего в небо, ни влетевшего в асфальт кровавой лепёшкой.
- Вот уж правда – чёрт… - согласился Чимин, оценив исчезновение.
- Хана, Хана! – похлопывая легонько по щеке, положил её голову себе на ноги Хосок. – Хана, солнышко, очнись!
Девушка зашевелила головой, ресницы дрогнули. Рвано вдохнув воздух, будто убегала или испугано тряслась, она открыла глаза и, увидев мужа, успокоено приподнялась на локте.
- Хосок! Господи, я так перепугалась!
- Всё хорошо, не стоило переживать. Не думала же ты, что я позволю чему-то случиться?
- Но… но ведь чуть не случилось же… - Она опустила взгляд, и заметила кровоточащую рану в боку возлюбленного, а из неё так и торчал сюрикен, который пока не доставался, чтобы кровь не захлестала сильнее. – Хосок! Господи! – только и смогла повторить она. Он опять сам посмотрел на ранение.
- А, это? Ничего страшного. Ты же уже почти дипломированный ветеринар, уж свою-то домашнюю скотину выходишь? – Улыбаясь, он поднялся и помог встать ей. Направляясь прочь с крыши, он обернулся к Чимину и шепотом добавил: - Позвони Ёндже, пусть приедет с врачом, мне чего-то маленько херово, как бы не гастрит…
Хосока зашили прямо на диване в его квартире. Хана, поражаясь выдержке и неустанному чувству юмора мужа, всё сильнее им восхищалась, до конца не понимая, что происходит, хотя её уже не таились, не просили выйти, не делали тайных знаков. Ёндже привёз двух хирургов, один из которых был по совместительству анестезиологом. Сам же господин Ю взял у товарища кровь на анализы, убедиться, что не попал никакой яд. Половину проб он сумел сделать на месте, пользуясь чудо-несессером, который часто повсюду брал с собой. Предварительно он утешил присутствующих, что никаких опасных примесей в организме не обнаружено, капая в разные пробирки и колбы кровь друга, пока в того из донорского пакета вливалась новая, взамен пролитой.
- Почему он не попытался тебя грохнуть? – присел Чимин в кресло, закрывшись за врачами. Хана ещё была в шоке, чтобы суетиться по дому. Она присела в ногах мужа и, благодаря Бога за то, что всё обошлось, не отводила от него глаз.
- Хоуп единственный засвеченный, - ответил за него Ёндже. – Если его убить – новых концов не сыщешь. Действовать можно только через него, поэтому и хотели украсть Хану. Для шантажа. Но это не значит, конечно, что уже не вычислен кто-то ещё из наших…
- Не говорите ничего Мону пока, ладно? – попросил Хосок. – Не портьте ему этот месяц. Вернётся – расскажем.
- Да, только надо бы Гуку позвонить, чтобы Багамы прикрыл. Если подкапывались под Джинни, то Рэпмон – тоже спалившийся, это же очевидно. И тогда он – вторая жертва.