О том, что час начинать настал, сообщила вернувшаяся Заринэ. Элия поправила венок на белоснежных волосах. Длиной чуть ниже плеч, они раньше были ниже поясницы, как сказала девушка, но после попытки себя сжечь, больше половины сгорело. Теперь они отрастали заново. Чтобы соответствовать невесте, мы с Джоанной прикрепили и себе по цветку за ухо, будто отдыхали где-то на Гонолулу. Сборы проходили на первом этаже башни настоятеля Хенсока, где и жила Элия. Дедушка сидел на её кровати всё это время и ждал, когда мы закончим. Увидев, что внучка уже третий раз расправляет идеально севшее по ней платье, не решаясь тронуться с места, он спросил:
— Готова?
Скорее всего, от волнения у неё перехватило дыхание, потому что Элия не смогла ответить вслух, только повернулась к нему и закивала. Он поднялся и отставил в бок руку, призывая взять его под локоть. Заулыбавшаяся девушка ухватилась за него, и они очень медленно вышли. Мы: я, Заринэ и Джоанна — пошли следом. Нам доверили нести гирлянды, пышные и ароматные, не успевшие понуриться, как мы и рассчитали. Оказавшись на лестнице, я увидела мерцание лампад и свечей внизу. Храм, как и всегда, был открыт, но в эту ночь он не был пуст, там собрались почти все старшие адепты, ночные занятия были отменены. Никому не хотелось пропустить то, что бывает в Логе раз в двадцать лет. А, может, больше никогда и не повторится, если поставка сюда девушек налажена всё-таки не будет. Впрочем, наполнись обитель такими, как я, то заключение браков тоже будет под вопросом. Одним словом, все мы собирались присутствовать при том, чего никогда уже возможно не произойдёт. Наши тихие шаги спустили нас к храму, у которого все разувались, прежде чем войти. Заринэ откололась от нашей компании и, быстро найдя глазами мужа, или скорее чутьём находя его всегда и везде не глядя, она подошла к нему и встала рядом, передав ему гирлянду для жениха. Лео в свою очередь передал её мастеру Ли. Я кивком поинтересовалась у Чимина, единственного, чей взгляд поймала в этом полумраке, куда мне девать мою гирлянду? Он пожал плечами и, без уверенности, кивком указал на старика Хенсока. Тот подвёл внучку к алтарю, где был постелен богато вышитый коврик. Элия опустилась на колени, а вместе с ней и Ви, вручивший ей маленький букетик полевых цветов. Она перехватила его в одну руку, и они взялись свободными ладонями. Прежде чем опуститься, Ви успел встретить возлюбленную взглядом и оглядеть всю сразу, как-то не водя глазами, а обхватив целиком. Его лицо выразительно вещало о том, что никого прекраснее он не видел, и что он вообще не видит больше никого, кроме неё. За такой взгляд от любимых глаз можно и душу продать. Думаю, Элия почувствовала себя на седьмом небе, и если на неё Ви так смотрит регулярно, то не сомневаюсь, что ей стало всё равно на собственный внешний вид, худая она или бледная, красивая или не красивая, главное это то, какой она была в этих глазах напротив. Губы молодого человека только беззвучно и округлились в современном «вау», резонирующем со старомодностью всего, что было вокруг.
Несколько адептов, в числе которых Ямада и Себин, Сону и Даниэль, надев оранжевые тоги, напоминающие о том, что они монахи, беспрерывно читали негромкие мантры. Скудное освещение не давало мне рассмотреть всех присутствующих, но вскоре я нашла у одной из колонн Вернона, сразу же мне подмигнувшего. Я ему незаметно махнула, но тотчас была сконфужена тем, что ко мне подошёл настоятель. Он протянул руки к гирлянде, и я с удовольствием отдала её, не зная, когда именно следовало ей распорядиться.
Не осведомленная, сколько продлится «венчание» (обычно подобные церемонии длятся около часа), я настроилась на что-то долгое и невразумительное, когда будут окуривать благовониями, водить круги или напевать на санскрите. Но всё пошло совсем не так, как я ожидала. Настоятель Хёнсок вышел вперёд, к алтарю, и, что-то молитвенно прошептав в его сторону со сложенными ладонями, обернулся к жениху и невесте, чьи спины могли видеть все мы.
— Я не любитель длинных речей, дети мои, вы все это прекрасно знаете. Всю свою жизнь я предпочитал дело слову, однако, никогда не умалял возможностей слов. Сегодня, когда этот юноша, мой воспитанник, которого я больше десяти лет люблю, как сына, произнёс одну короткую фразу с просьбой отдать за него мою единственную внучку, и когда я увидел в их глазах то, что хочется видеть в глазах всех желающих вступить в брак, я ощутил силу возможностей этих слов, и ни на минуту не усомнился, что дам своё согласие, и я его дал сразу же…