Услыхав рассказ Гуатавиты, один не в меру ретивый конкистадор тут же предложил осушить озеро, но Кесада призвал его к терпению. Безумная идея, зародившаяся в тот день, впоследствии в течение столетий преследовала искателей сокровищ. Они обезобразили прекрасное озеро, изрыв его берега траншеями и отводными каналами, и только в XX в. удалось осуществить проект. И что же? Под палящим солнцем ил, толстым слоем покрывавший дно, моментально высох и закаменел. Богиня Фуратена сумела сохранить подношения.
Полтора года ушло на покорение муисков. В июне 1538 г. Кесада совершил то, ради чего конкистадоры и пришли в эту землю: он произвел раздел всей добычи. У читателя может создаться впечатление, будто бы каждый грабил кто во что горазд, складывая добычу к себе в мошну. Это — глубокое заблуждение. На сей счет у конкистадоров были приняты строжайшие правила, а утаивание добычи наказывалось вплоть до смертной казни. Поскольку история донесла до наших дней соответствующие «протоколы», то читателю будет нелишне узнать в общих чертах, как происходил раздел добычи.
Сначала главный альгвасил и писец сверили два реестра награбленного, где была учтена каждая золотая побрякушка. Одну «книгу учета» вел инспектор, другую — сам Кесада. Затем был составлен список «долгов»: всякий, кто потерял в походе коня или что-либо из личного снаряжения, заявил о том писцу, подкрепив свое заявление свидетельскими показаниями; утерянное имущество оценивалось и вносилось в специальный реестр для последующей оплаты. Отдельным пунктом шли церковные пожертвования, а также была выделена сумма, чтобы оплатить мессу за упокой душ погибших во время экспедиции. Двести песо — достойная оплата пятисот загубленных жизней. Далее войско разделилось на три группы по рангам — капитаны, всадники, пехотинцы — и каждая выбрала своего «наблюдателя». Потом инспектор, казначей и наблюдатели подсчитали и отложили в сторону королевскую пятину. Из оставшихся для дележа ценностей было выделено пять тысяч песо, говоря по-нынешнему, «премиального фонда» — то есть на вознаграждение тем, кто проявил особое личное мужество. Затем подсчитали общее количество долей: по договоренности, губернатору Санта-Марты полагалось десять долей, Кесаде — девять, капитанам — четыре, старшим сержантам — три и так далее по убывающей до одной доли простым пехотинцам. Всего получилось двести восемьдесят девять долей. На это число поделили оставшуюся добычу и вычислили сумму одной доли: пятьсот десять песо чистого золота, пятьдесят семь — низкопробного и пять изумрудов. Последние были разложены на пять кучек в соответствии с величиной и качеством. Наконец, каждый по очереди получал свою часть добычи. Вся процедура заняла три дня.
В августе 1538 г. итог конкисты подвела торжественная церемония передачи индейских земель под власть испанской короны. Захваченную страну Кесада нарек Новой Гранадой, определил ее столицей город Богота и выделил каждому конкистадору надел земли с прикрепленными к ней индейцами.
Теперь для Кесады настало время подумать о возвращении в Испанию, чтобы доложить королю о расширении его владений и подкрепить свои губернаторские права полновесной королевской пятиной. На Магдалене уже строились бригантины.
И вдруг — сногсшибательное известие: в страну муисков пожаловал новый отряд конкистадоров. Обеспокоенный Кесада мчится навстречу непрошеным гостям. Да это наш старый знакомый — Федерман! За сорок дней кошмарного перехода через горы от его войска осталась всего сотня человек, да и те скорее похожи на выходцев с того света: одеты в звериные шкуры, некоторые — босые. Но добрались-таки до Эльдорадо! Да только вот жалость — пирог уже поделен и обкусан. Однако Федерман не отчаивается и нахально предъявляет Кесаде свои права на землю муисков, уверяя, что она лежит во владениях Всльзеров. К чьим владениям она на самом деле относилась, не знали ни тот, ни другой, поскольку в ту эпоху даже опытные штурманы не умели точно определять долготу, а граница между губернаторствами проходила именно в меридиональном направлении. Кесада стер бы в порошок наглеца, да, к несчастью, у его людей не осталось ни крупицы пороха, и оружие пришло в полную негодность. Дипломатическими увертками он откладывает решение спора, а покамест, чтобы угомонить настырного немца, выделяет ему семь тысяч песо золота и сколько-то изумрудов, а также несколько индейских селений. Не успел Кесада оправиться от потрясения, как обрушивается новое известие: еще один отряд конкистадоров движется к Боготе!