49
Подавившийся беззвучным вскриком Расторопшин оцепенело наблюдал со своего затемненного «бельэтажа», как убийцы деловито затаскивают тело внутрь, подальше от входа. Между собой они переговаривались вовсе не по немецки, а на каком-то странно изуродованном французском:
— Чисто сработано, зацени: даже не дернулся!
— Да заценил, заценил уже… Осторожней тут, не натопчи по пыли лишку, да и красненьким не капай где ни попадя: копы-то здесь — ленивые и нелюбопытные, а вот Штрайхеровы штази — ребята въедливые… Немчура, язви их в душу…
— Ой, да ладно! Русский шпион с калифорнийским шпионом перестреляли друг дружку — и что за дело до того местной гэбухе? Оно им надо?
«Вот оно, стало быть, как… Ряженые… И ведь как всё просто: гаркнул по-немецки: „Ахтунг! Госбезопасность!“ — и, вроде как, даже и удостоверений-ордеров уже не требуется… Ладно, вы поболтайте еще, ребята: раз уж у нас с вами пошла настоящая Игра-без-правил, живыми вам теперь отсюда всё рано не уйти, а не поболтать-то — чего ж? Мы вас слушаем, мы вас внимательно слушаем!..»
Тут как раз на пороге нарисовался третий — по всему видать, старшой:
— Шевелись бодрей! Копы будут здесь через четверть часа, а репортеры и того раньше. Тащите того, второго, жмура — в темпе марша!
С этими словами он опустился на корточки — обшарить карманы убитого, — да так и застыл вдруг, всмотревшись в его лицо:
— Стоять!! Вы кого мочканули-то, долбодятлы?!?
— К-как к-кого? — разом осевшим голосом откликнулся киллер. — Кого велено: этого самого «географа в штатском» — Ростошин, или как его там…
Старший группы, однако, уже взял себя в руки, и произнес с пугающим спокойствием:
— Это не Расторопшин. Косяк, бойцы…
— Вот черт, для меня все эти крекеры на одно лицо… — повинился «полицейский». — Не, а кто ж тогда этот?
— Вам видней, — пожал плечами старший. — Вы лучше пока раскиньте мозгами: куда настоящий-то Расторопшин подевался?..
Котелок у старшого, отдадим тому должное, варил неплохо — оттого именно он и получил от ротмистра первую пулю, и как раз в тот самый котелок; подслушанный разговор был страх как интересен, но пора уже и честь знать — «жадность фраера губит».
Вторая пуля досталась «полицейскому», успевшему выхватить оружие, но так и не успевшему сообразить — откуда ведется огонь.
«Штатский» был самым умным — он сразу рванул к выходу, причем таким хитрым зигзагом, что шанс уйти у него определенно был: ротмистр сумел достать его лишь со второго выстрела, уже в дверях.
«Полицейский» меж тем надумал проявлять признаки жизни — тянуться, со стонами, к своему отлетевшему в сторону «кольту», — и у ротмистра возник даже на миг соблазн поберечь того пока живым, на предмет экстренного потрошения, но внутренний голос заорал: «Не жадничай! Перфекционист хренов!»; ладно — не талан…
Так, тыл зачищен… На улице по-прежнему царило мертвое безлюдье, но проверять — есть ли у троицы ряженых сообщники на задах, или то был чистый блеф, ротмистру не улыбалось совершенно. Исправно зависший по-над левым плечом «колобок» никакой опасности ни с тылу, ни спереди, вроде, не чуял, но хрен его знает, надежно ли это работает нынче, без черного-то камушка, — так что в направлении коляски с замеченным прежде пассажиром он двинулся, взведя курки обоих трофейных револьверов и раскачивая маятник на совесть.
Пассажир, между тем, сохранял всё это время необъяснимую неподвижность; точнее, очень легко как раз объяснимую — как сообразил ротмистр, приблизившись на дистанцию верного выстрела: его ведь, похоже, один раз перед тем уже убили… Ёлкин пень, да ведь это же наверняка и есть тот самый «калифорнийский шпион» — «второй жмур», предназначенный ряжеными для своей инсценировки-провокации! Ну-кось, ну-кось…
— Эх, Валентин Карлович!.. Тесен мир, тонок слой…
Люди-тени, стало быть, столь же смертны, как и любые другие люди — если им выстрелить в лицо. Стреляли, судя по пороховому ожогу вокруг выбитого глаза, в упор; вот тебе и всё ниндзюцу вкупе со дзюдзюцу и прочими кэндо…
Как же они исхитрились его подловить? Да точно так же, небось, как подловили Командора… или меня — окажись я на его месте… Окажись я на его месте… окажись я на его месте… «С первого раза, господа присяжные, убить своего шефа мой подзащитный не сумел, и вот…» Стоп! — прекрати это, сейчас же!! — вытри сопли и включай мозги, живо!..