Пока шло обсуждение таких серьезных мер, в городе произошел случай настолько дикий и необъяснимый, что в течение нескольких дней во всей округе только о нем и говорили. В глухую лунную январскую полночь, когда землю покрывал глубокий снег, в окнах внезапно загорелся свет и показались головы сонных обывателей, которых разбудили ужасающие крики, разнесшиеся эхом вдоль реки и до вершины холма; те, кто жил возле Вейбоссет-Пойнт, видели, как какое-то огромное белое существо лихорадочно барахтается в ледяной воде перед грязной площадью у таверны «Голова турка». Вдали громко лаяли собаки, но сразу умолкли, когда до них долетел шум на улицах встревоженного города. Люди с фонарями и заряженными мушкетами выбегали из домов посмотреть, что происходит, ноих поиски не увенчались успехом. Однако на следующее утро в ледяных заторах у южных опор Большого Моста, между Длинным Доком и винным заводом Эббота, нашли безжизненное обнаженное тело огромного мускулистого мужчины, что стало темой бесконечных догадок и разговоров. Перешептывались между собой в основном люди старшего поколения, а не молодежь, потому что замерзшее лицо с выпученными от ужаса глазами показалось городским старожилам знакомым. Старики, дрожа от страха, обменивались беглыми замечаниями: каким бы невероятным это ни казалось, но в застывших искаженных чертах угадывалось сходство с человеком, который умер пятьдесят лет назад!
Эзра Виден оказался среди тех, кто обнаружил тело; припомнив, как бешено лаяли прошлой ночью псы, он прошел вдоль Вей-Боссет-Стрит и по мосту Мадди Док, откуда исходили крики. Молодой штурман шагал, направляемый каким-то странным предчувствием, и потому не удивился, заметив на снегу там, где кончался жилой район, и улица переходила в дорогу на Потуксет, любопытные свидетельства, проливавшие дополнительный свет на случившееся. Обнаженного гиганта преследовали собаки и несколько человек, обутых в сапоги; кроме того, здесь явно обозначились следы возвращающихся животных и их хозяев. Видимо, они отказались от погони, не желая слишком приближаться к городу. Виден зловеще улыбнулся и, желая довести дело до конца, добрался до места, откуда шли следы. Они, как и ожидалось, привели моряка к потуксетской ферме Джозефа Карвена. Эзра много дал бы за то, чтобы двор перед домом не был так сильно истоптан. Но он не хотел рыскать у фермы среди бела дня, чтобы не выдать себя. Доктор Бовен, которому Виден поторопился доложить об увиденном, вскрыл странный труп и обнаружил аномалии, поставившие его в тупик. Органы пищеварения гиганта находились в зачаточном состоянии — желудок и кишечник выглядели так, будто он ни разу не ел; кожа походила на грубую и в то же время рыхлую дерюгу — явление, которое доктор никак не мог объяснить. Находясь под впечатлением распускаемых стариками слухов о том, что мертвец как две капли похож на давно почившего кузнеца Дэниэла Грина, чей правнук, Аарон Хоппин, служил суперкарго на одном из кораблей, принадлежащих Карвену, Виден принялся, словно между прочим, расспрашивать людей, пока не узнал, где похоронен Грин. Той же ночью группа из пяти человек отправилась на заброшенное Северное кладбище, что напротив Херренден-Лейн, и раскопала могилу. Как они и ожидали, она оказалась пустой.
Тем временем разносчиков почты предупредили, что следует задерживать корреспонденцию, адресованную Джозефу Карвену. Незадолго до того, как нашли обнаженный труп неизвестного, капитану Мэтьюсону доставили письмо из Салема, отправленное страшному купцу от некоего Джедадии Орна, которое заставило призадуматься всех, кто участвовал в заговоре. Некоторые отрывки из послания переписали и с тех пор документ хранился в семейном архиве, где его и нашел Чарльз Вард:
« Мне доставляет изрядное удовольствие известие, что Вы продолжаете свои штудии Древних Материй известным Вам способом; и я полагаю, что мистер Хатчинсон в городе нашем Салеме добился, увы, не больших успехов. Разумеется, когда Хатчинсон воссоздал Целое из того, что мы сумели собрать лишь в малой части, ничего, кроме ожившей Монструозности не вышло. То, что Вы послали, не возымело нужного Действия либо из-за того, что Некоей Вещи недоставало, либо тайные Слова я неправильно произнес, а Вы неверно записали. Без Вас обречен я на Неудачу. Я не обладаю Вашими знаниями в области Материй Химических, дабы следовать указаниям Бореллия, и не могу должным образом разобраться в Книге VII „Некромоникона“, Вами рекомендованной. Но хотел бы я, чтобы Вы припомнили, что было нам сказано относительно соблюдения Осторожности в том, Кого мы вызывать станем, ибо ведомо Вам, что записал мистер Метер в Маргиналиях, и Вы сами можете судить, насколько верно сия ужасающая Вещь изложена. Вновь и вновь говорю Вам: не вызывайте Того, кого не сможете покорить воле своей. Под сими словами подразумеваю я Того, кто сможет в свою очередь обрушить на Вас такие Силы, против которых окажутся бесполезны Ваши самые мощные инструменты и заклинания. Проси меньшего, ибо Великий может не пожелать дать тебе Ответа, и в его власти окажешься не только ты, но и много большее. Я ужаснулся, прочитав, что Вам известно, что держал Бен Заристнатмик в Сундуке Черного Дерева, ибо догадался, Кто сказал Вам об этом. И снова обращаюсь с просьбой писать мне на имя Джедадии, но не Саймона. В нашем Обществе человек не может жить так долго, как ему вздумается, и Вам известен мой замысел, согласно которому я вернулся под видом собственного Сына. С нетерпением дожидаюсь, когда Вы познакомите меня с тем, что Черный Человек узнал от Сильвануса Коцидиуса в Склепе под Римской Стеной, и буду чрезвычайно обязан Вам, если Вы пришлете мне на время Манускрипт, Вами упомянутый».
На мрачные мысли наводило и другое, неподписанное письмо, отправленное из Филадельфии, особенно следующий отрывок:
« Я принимаю во внимание Вашу просьбу отправлять Заказы только на Ваших судах, но не всегда могу знать определенно, когда ожидать их. В том, что касается упомянутого Предмета, я требую еще только одной вещи, но хочу удостовериться, что понял Вас с полной точностью. Вы ставите меня в известность, что ни одна Часть утеряна быть не должна, если мы желаем наилучшего Эффекта, но Вам, несомненно, известно, как трудно оставаться в том уверенным. Изрядный Риск и непомерная Тяжесть грузить Гроб целиком, в Городе же (то есть в церквах святого Петра, святого Павла, святой Марии или собора Иисуса Христа) сие вообще не представляется возможным. Но я знаю, чего недоставало тем, кого воссоздали в Октябре, и сколько живых Образцов пришлось Вам сотворить, прежде чем нашли Вы в году 1766 верную Методу, и буду преданным последователем Вашим во всех сих Материях. С нетерпением ожидаю Вашего Брига, о коем ежедневно справляюсь на Верфи мистера Биддля».
Третье подозрительное письмо написано на неизвестном языке. В дневнике Смита, найденном Чарльзом Вардом, неумело скопирована часто повторяющаяся комбинация букв; авторитетные ученые из Университета Брауна объявили, что это амхарский (или абиссинский) алфавит, но сам текст расшифровать не смогли.
Ни одно из посланий Карвену доставлено не было; кроме того, исчезновение из Салема примерно в то же время Джедадии Орна показывает, что заговорщики из Провиденса предприняли тайные меры. Руководимое доктором Шиппеном Историческое общество в Пенсильвании получило письмо, которое сообщало о присутствии в Филадельфии некоего опасного субъекта. Но чувствовалась необходимость в более решительных действиях, и группы смелых моряков, дав друг другу обет верности, тайно собирались по ночам на верфях и складах Брауна. Медленно но верно разрабатывался план, призванный не оставить и следа от зловещих тайн Джозефа Карвена.