Космонавтов и специалистов первого управления возили в город Реутов на автобусе. Нам разрешалось ехать в этом автобусе, но по остаточному принципу – если были свободные места. Стоять не разрешалось. Чтобы попасть в автобус с гарантией, нужно было согласовывать этот вопрос накануне поездки в первом управлении. В большинстве случаев ответ был неопределенным, и поэтому я чаще ездил электричкой – через Москву. В этом случае лекционное время не пропускалось. Но это означало четыре лишних часа к рабочему времени. Если же в автобус не попадал, то приходилось догонять и терять драгоценные лекционные часы.
В автобусе ехать было весело. Космонавты шутили, рассказывали друг другу последние новости, обсуждали многие проблемы. Я многое узнал в этих поездках из жизни Центра и космонавтов. Мне многое стало гораздо понятнее. Главное для меня, как пассажира, было сидеть молча. Как и на лекциях. Вопросы могли задавать только космонавты и методисты.
Прояснился и вопрос с космонавтом Титовым. Он был хмур потому, что ему с трудом разрешили учебу в академии. Слишком много было у него промахов, как по служебной, так и по личной линии. А генерал Каманин строг ко всем. В Центре Титову ничего не светило по службе. А он хотел стать генералом. Выход был только один – идти учиться в академию Генштаба.
Понедельник, среда и суббота отводились чисто служебным делам. Каждый день построение и распределение на работы. В основном разгрузочно-погрузочные и подсобные. Были дни командирской учебы и время занятий физкультурой. И, конечно же, наряды. Начальник караула, начальник патруля, дежурство по управлению и другие дежурства. Чистого времени на изучение техники в рабочее время оставалось совсем мало. А в личное время дома можно было заниматься лишь пополнением своих знаний в пределах общедоступной литературы. А ее было очень мало.
Из гостиницы мы съехали. Не по карману. Сняли две комнатки в частном доме в рабочем поселке возле Монино. От станции «Монино» через лес минут 20–30 хода пешком.
ОКТЯБРЬ
В одной из поездок в Реутов в автобусе с нами поехал и летчик-космонавт Попович Павел Романович. Он старший группы, которая готовится к полетам на станцию «Алмаз». Очень простой человек и доступный к общению. Чего не скажешь о других слетавших в космос космонавтах. Хоть и немного я здесь, но ведь глаза и уши имею. Вообще то, на мой взгляд, если присмотреться к тем, кто готовится к полету, можно уже сейчас сказать, кто каким будет в зените Славы. Только никто не присматривается по моему. Было бы здоровье, а там как сложится.
В дни свободные от учебы кем я только не был уже. Наводил порядок на территории Центра. Заливал битумом крышу на корпусе «Д». Работал в авральной бригаде по доработке одного из тренажеров, помогающем космонавтам приобретать правильные навыки по стыковке. Приходилось, паять, прокладывать кабели и прозванивать их. И уж конечно без такелажных работ не обходилась ни одна рабочая неделя.
Регулярно занимаемся и физкультурой. Это конек руководителя подготовки космонавтов генерала Каманина. Он гоняет руководство, а начальники не дают спуску нам. И некоторым приходится туго при сдаче зачетов. В конце месяца Каманин устроил полковникам зачет по всей форме. Наш Жегунов оказался в числе лучших. Вот только времени для занятий по изучению техники это не прибавляет. Можно конечно заказать секретную тетрадь на вечер и поработать в тишине и спокойствии. Но тогда о личной и семейной жизни надо забыть. А там тоже не все просто.
Не можем мы найти общий язык с Люсей в наших взаимоотношениях и во взглядах на воспитание сына. К тому же она все время «голая, босая и ей стыдно встречаться с людьми в таком тряпье». К зарплате мне выдали дополнительно подъемные деньги в полтора оклада. Столько же я одолжил, вступив на 10 месяцев в кассу взаимопомощи. А денег уже нет. Сергея в детсад пока устроить не смогли. Люся устроилась работать в парикмахерскую Звездного городка на три дня в неделю и только во вторую смену. Зарплата ее 10 руб. в месяц. А надо Сергею на зиму что-то покупать.
К тому же появились проблемы у меня на работе. Люся работает с 15 до 21 часа. Уходит на работу, уложив Сережу спать. Мой рабочий день заканчивается официально в 17 часов, и я мчусь в этот день домой, надеясь, что у Сергея все в порядке. Правда, хозяйская дочка присматривает за ним в это время. Но ведь только присматривает. Самое плохое это то, что в дни работы жены у меня занятия в вечернем университете марксизма-ленинизма. Приходится пропускать занятия. И Жегунов, и парторг уже намекали мне на недопустимость прогулов.