— Извините, ребята, — продышавшись продолжил Ник. — Извините меня. Слабак. Так вдруг жалко себя стало…
— Это ничего, — вступила Лиза. — Это бывает. Давай правда за тебя выпьем. Афганец, да?
Ник кивнул.
— Наверное, страшно там было…
Лиза быстро чокнула рюмку Железяки, потом пустую Ника и выпила тоже. Вслед за ней медленно выцедил коньяк и лейтенант.
— Мне много дадут? — еще раз позволив себе слабость, спросил Ник.
— Мальчики, вы о чем? — удивилась Лиза, глядя на обоих поверх чашечки кофе. Железяка не ответил.
— Ладно, все проблемы завтра, — пошел на попятную Ник. — Не буду вечер портить. Кофе у вас отличный. А в Америке, знаете, бурда бурдой. Что кофе, что чай. Чай, правда, вкусный, бывает. Странно, да?
— Так они обескофеиненный пьют, — объяснила Лиза. — Мне подружка рассказывала, она из «Космополитена» статью перевела. Кофе, оказывается, страшно вредный. Для всего. И для желудка, и для сосудов…
— Дай-ка паспорт, — попросил Железяка и протянул к Нику ладонь.
Ник безропотно, но с ощущением, что жизнь кончилась, вложил в нее свой паспорт…
Сам паспорт, однако, Железяку не заинтересовал. Он раскрыл его, извлек оттуда билет и стал внимательно изучать даты. Наконец, видимо разобравшись, поднял на Ника глаза:
— У тебя чемодан-то собран?
— Какой чемодан? — Ник ничего понять не мог.
— У тебя самолет через два часа.
На это Ник совсем ничего не мог сказать. Он все смотрел на лейтенанта и чувствовал, что глаза наполняются предательскими слезами. А тот еще расплывался в ухмылке.
— А! — догадалась Лиза. — Так у вас ужин прощальный!
— Ну, — ответил ей Железяка. — Прощальный. Хорошая ты девочка, Лиза. Я сейчас должен нашего гостя проводить, потому прощаться нам надо. А вы во сколько сегодня работать заканчиваете?
— Через три часа, — довольно бойко ответила Лиза.
— Я тебя встречать приду, можно? А то сейчас знаешь как на улицах опасно?
Дальше началась круговерть. Ник принимал душ, который опять был холодным, стеная, вытирался, залеплял ссадины пластырем, собирал вещи, замазывал синяки на лице гримом… Потом, как на иголках, ждал, пока душ примет Железяка.
Ждал и курил.
Наконец тот вышел из ванной и стал натягивать штаны. Пистолет в кармане мешался. Наконец, со. штанами он справился и взялся за рубашку.
— Что это? — вдруг спросил Ник.
Железяка глянул на свою мускулистую руку. Там на плече синела типично афганская татуировка. Горы, лента, звезда…
— Вот так вот, братуха, — развел руками Железяка и, словно стесняясь, отвел глаза. — Я, значит, тоже оттуда. Вот такой вот Железяка… — Он развел руками: —Выходит, что мы с тобой одного поля ягоды. Все мы родом оттуда.
— Так вот что… — наконец понял Ник и почувствовал себя спокойнее, увереннее.
— Ну. Видать не у одного тебя с мозгами напряженка. У меня тоже, как я теперь понимаю, малек жирком подернулись. Своих сдавать нельзя. И не для того тебя твой друг Серега из-под обстрела на себе пер, и не для того тебя дома жена беременная ждет, чтобы тебя лейтенант Мухин к блатной контре посадил… Фигня, не бывать тому. Ты чемоданы уложил?
* * *
Потом Железяка порывался отвезти Ника в аэропорт на угнанном такси, они долго препирались, потом Железяка победил, но оказалось, что шины безнадежно пропороты. Не простили-таки лейтенанту парковки в блатном месте.
Некоторое время Железяка рыскал по району, надеясь встретить «этого штафирку», но, к счастью, не нашел.
Потом ловили такси, и таксисты заламывали такие цены, что Железяка ехать отказывался, а время отлета приближалось.
Ник несколько ошалел от этой кутерьмы, устал смертельно и, в конце концов, чуть не насильно затолкал лейтенанта в машину, где тот мирно задремал…..
Проснулся он совершенно трезвым, как только машина затормозила и встала. Ник расплатился, и они вылезли из такси.
В аэропорту было сумрачно. За стеклянными стенами смутно угадывались темные силуэты толстобрюхих самолетов. Накрапывал дождь. Перед дверью оба закурили.
Как-то так получалось, что говорить им особенно не о чем. И думал каждый о своем. Железяка думал, что Лиза девушка хорошенькая, милая, но все равно сбежит от него через месяц, а жаль.
Ник хотел бы о чем-нибудь думать, но мысли прыгали, как просыпавшийся на пол кухни рис, мешались…
— Ну, чего молчишь? — наконец спросил Железяка. — Спешить пора. Через десять минут регистрацию заканчивают. Или передумал?
Он сам усмехнулся своей шутке.
— Знаешь, лейтенант, снова все на сон похоже, — медленно проговорил Ник, пытаясь сформулировать неясное ощущение. — У меня вся жизнь из таких снов.