Детский дом — сон, завод — сон, Афган — сон, плен страшный сон. И Америка теперь сном кажется. Знаешь, как бывает, вспомнишь что-нибудь и не веришь, что все это с тобой произошло…
— Завидую-я тебе. Что ж делать, давай, спи себе дальше. Если сможешь.
— Спасибо тебе, — выдавил Ник слова, которые все никак не мог собраться произнести.
— На здоровье. Ладно, давай, двигай… Железяка подтолкнул его к стойке регистрации. Ник протянул усталой девахе в форме стюардессы свой билет и вновь повернулся к Железяке:
— Слушай, а как тебя зовут?. — Железяка, я ж говорил.
— Гражданин Маккензи, — делая неправильное ударение вдруг подала голос деваха. — Ваш багаж нашли. Получите его у пятой стойки.
— Какой багаж? — искренно удивился Ник.
— Вот, — деваха потрясла билетом. — Все три места. Получите у пятой стойки. Это в том конце зала.
— Что за багаж? — спросил Железяка.
— Ой! — вспомнил Ник и даже присел с досады. — Это жена моя гуманитарную помощь собирала!.. Девушка, ну его ей-богу, у меня самолет через четверть часа.
— А! — вдруг в голос заголосила деваха. — Вам багаж некогда получать, а на нас все шишки сыплются! У нас, между прочим, он оприходован как утерянный, мы с ним что делать должны?
По всему получалось, что деваха завелась с такой силой, что остановить ее будет нельзя.
— Слушай, — обратился Ник к Железяке, отрывая листок с багажными квитанциями. — Будь другом, возьми этот багаж чертов, а? Ну, раздашь кому что, Лизе что-нибудь подаришь. Возьми, а?
— А там много? — подозрительно спросил лейтенант, крутя в руках листок.
— Да нет, вот такая сумочка, — Ник показал руками. — Там, кстати, одно платьице есть, синенькое, Лизе будет как раз. Возьми, а то меня эта стерва в самолет не пустит…
— Ну ладно, — он нерешительно пошел к далекой пятой стойке.
Ник хотел его дождаться, но непременная толпа уже заталкивала его в проход к паспортному контролю.
— Эй! — крикнул он. — Лейтенант, ты не сказал!
— Чего? — обернулся Железяка.
— Зовут тебя как?
Было глупо перекрикиваться через весь зал, но протиснуться друг к другу оказывалось невозможным.
— Вячеслав Михайлович! — гаркнул Железяка и приосанился. Но потом гонор с себя скинул и добавил, впрочем, столь же зычно:
— Слава. А что?
Ника он уже рассмотреть не мог, но из толпы очень ясно услышал его голос:
— Ничего! Просто я теперь знаю, как будут звать моего сына!
На Железяку начали оглядываться, да он и сам растерялся. Потоптался на месте, не зная, куда деть руки, попытался прикурить, но вовремя заметил постовых милиционеров, и, что-то вдруг решив, двинулся в их сторону.
Ник отстоял очередь к единственному пограничнику, который лениво и долго проверял паспорта и соответствие виз дате отлета. Иностранцы тихонько поругивались, но не сильно, видимо уважая обычаи чужой страны. Ник продвигался медленно, страшно медленно. Вот уже и подошло время вылета, но проверка все тянулась и только то, что за Ником тоже стояло довольно много народу на этот рейс, несколько успокаивало его.
Наконец перед ним остался всего один человек и через его плечо Ник видел, как пограничник тщательно проверяет документы. Мало того, за ним стояли еще двое, а чуть дальше, у выхода, офицер.
И вдруг Ник с отчаянной ясностью понял, что это все не просто так. Что это его ищут. Что кроме милиции есть еще другие службы — разведка, КГБ… И вот, значит, не только Железяка его вычислил.
Он протянул свой паспорт и обреченно огляделся. Отсюда даже он не смог бы вырваться. Одна рука почти не действует, ноги хромают обе… Где-то в зале Железяка, у него пистолет, но там патронов нету. Да и вообще, в такой ситуации только полный подонок мог рассчитывать на его помощь. Вообще, чтобы не дай Бог не встретиться надо было бежать в другую сторону… Самолет захватывать? Вообще-то самолет он водить умел, но сама мысль показалась тусклой.
Тут офицер, что стоял у выхода, хозяйским жестом Отобрал у пограничника паспорт Ника, мельком глянул в него и вежливо спросил:
— Господин Ник Маккензи?
— Да, — стараясь не выдать своего волнения ответил Ник.
— Пройдемте, пожалуйста, с нами. Как из под земли вокруг Ника появились еще два дюжих погранца.
— Но мой багаж уже в самолете… — Зачем-то подражая американскому акценту запротестовал Ник, — Я американский гражданин…
— Пройдемте, пожалуйста…
Это броня вежливости и показного уважения. Пусть вырваться ему бы и не удалось, но побеспокоил бы он всех тут знатно. Ник прикинул диспозицию и решил-таки пройти с ними до кабинета или комнаты… В толпе затевать драку не следовало. Вот из комнаты, если уложить всех, если нет повторной проверки у трапа…