Угрюмое выражение лица парня, побудило Бове добавить:
— Такова жизнь, Вилар. Хочешь прилично существовать в этом мире, решай, что для тебя важнее — работа или посиделки с приятелями.
Николас задумался, а потом произнес:
— Не думаю, что все так категорично. Можно ведь попробовать и совместить. Разве нельзя быть одновременно и хорошим сотрудником и иметь время на личные дела?
— Можно конечно, да только на моей памяти этого еще никому не удалось сделать. Дерзай, флаг тебе в руки, — посмеявшись над парнем, который вроде бы и не выглядел дураком, был вполне серьезным и ответственным, но все же иногда поражал его своими нелепыми суждениями, Бове принялся за работу. Однако вскоре его телефон зазвонил. Это оказался Лоран, вызывавший его к себе.
— Ну вот я же говорил, что мы можем ему понадобиться в любой момент. Так что пока шеф здесь — ни шагу из офиса, ты меня понял?
— Да.
— Хорошо, — Бове заторопился. Взяв со стола пачку документов, он поправив галстук, направился к двери начальства.
— Постойте секунду, месье Бове, — вдруг окликнул его Николас кое о чем подумав, — скажите, а у вас есть жена, дети?
— Черт, нашел время! С женой я развелся более пяти лет назад. А детей иногда навещаю. Мне некогда, ты разве не понимаешь?
— Так что же мне делать, если я не могу уйти? — всплеснул руками в отчаянье Николас. Гнев и досада вскипали в его сердце с каждой минутой все сильнее. Он был непрочь поработать сверхурочно, если того требовали обстоятельства, однако сейчас видимых причин не было. Он все сделал, на фирме форс-мажоров не было и Вилар рассчитывал, что сможет уйти со спокойной душой.
— Не знаешь, чем заняться? Так принеси мне кофе и что-то перекусить. Я сегодня не обедал и поужинать видать тоже не судьба. Так что давай, шустрее. Кофе двойной без сахара. И поживее, — сердито бросил ему Бове и не смея заставлять начальника ждать себя дольше, скрылся в кабинете Лорана.
— Твою мать! — выдохнул в сердцах Ник со злостью швырнув свою куртку на софу и грузно двинулся прочь из приемной.
— Нет, я все понимаю, работа есть работа, но, мать твою, почему мы не имеем права уйти, когда время вышло и на сегодня все завершено? Кризиса нет, мы всё успеваем, так почему вынуждены сидеть тут допоздна? А если Лорану приспичит до утра не вылезать из офиса, нам что, тоже до утра тут куковать?
Преисполненный гнева, Николас изливал свою злость официанту в их мини-баре, пока ожидал заказ. Однако тот не мог посочувствовать Николасу или же проявить хоть какую-то эмоцию, ведь он не был живым существом, наделенным эмоциями, хотя дизайн молодого человека радовал глаз. То был андроид и все что он мог это действовать согласно установленной программе, а в нее не входила моральная поддержка сотрудников в кризисных ситуациях. Посему все излияния Николаса ушли в пустоту. Робот только смотрел на него своими большими, без единой эмоции глазами и приветливо улыбался при том, кивая, словно бы что-то понимал.
Пожалуй так даже лучше, что официант в баре не имел человеческой натуры, ведь тогда Ник бы вряд ли позволил себе высказываться. Он не очень-то любил жаловаться, но порой ситуация казалась ему просто невыносимой и он не мог сдержать свои чувства и после бранил себя за несдержанность. Так что даже к лучшему, что это не был живой человек, тем более, работающий в том же офисе. Ник не будет мучиться угрызениями совести, что снова проявил слабость и не сдержал чувств, пожаловавшись кому-то из сотрудников, который потом преспокойно мог шушукаться с другими у него за спиной.
— Надеюсь, завтра такого не будет и я смогу уйти домой вовремя, — бросил напоследок андроиду Николас и спрыгнул со стула.
— Вы куда? Ваш заказ готов, — сообщил парень-робот, когда увидел, что его клиент уходит не забрав заказанное.
— Знаю, но мне нужно отлучиться. Проследи, чтобы кофе не остыл. Я буквально на минуту.
— Хорошо, — кивнул официант и убрал поднос в специальную камеру, в которой напитки и еда не утрачивали ни своей температуры, ни свежести.
«Надо проветриться и позвонить Эжени, предупредить, что я задержусь и не смогу ее встретить после работы» — думал Ник входя в лифт.
Нажав соответствующий этаж, он, испустив тяжелый выдох, припал спиной к стенке лифта и закрыл глаза. На душе скребли кошки. Ему нравилась работа в компании и он был счастлив, что устроился сюда, однако повседневность с ее загруженностью была не столь безоблачной, как грезилось когда-то. Суровые будни под жестким контролем сверху, загруженность и практически полное отсутствие свободы делали свое дело — угнетали морально и обесценивали свое виденье себя, как личности.