— Нахал, вот в кого он такой? Бесбашенный, ни черта не боится. Все как с гуся вода. Не бери его слова близко к сердцу, Ник. Он сам не понимает, что говорит. Возраст, ничего не поделаешь.
— Да, понимаю. Я не в обиде, — Николас принялся ковырять вилкой котлету в своей тарелке. Отец подтвердил его мысль касательно несведущего в силу возраста Шанталя в очередной раз. Стало немного легче и Ник снова вернулся мыслями к своему утреннему сну. Краткий миг покоя и вновь действительность вернула его к происходящему. Он подумал о Матильде.
— А что сестра? — он поднял встревоженный взгляд на отца и мать.
— Брось, ты что ее не знаешь? Перебеситься и успокоиться, — отмахнулся Клод, снова увлекшись чтением сводок новостей.
— Но ведь она заявила, что уйдет.
— Не смеши. Куда она денется.
— И все же, я считаю, что можно было и помягче, — присаживаясь за стол, после того как скомандовала роботу-уборщику прибрать осколки с пола, произнесла мать.
— Лили, наша дочь заслужила выслушивать упреки. Это послужит ей хорошим уроком, чтобы не натворить еще больше бед в будущем.
Лили только пожала плечами. Что она могла ответить? Да и не хотелось начинать пререкаться, утро и без того выдалось отнюдь не радужным.
— По-твоему она этого заслуживает, после того, что пережила? — спросил Ник отца.
— Целиком и полностью. Девушке надо быть дальновиднее и предприимчивей в наш век. И ви́деть с каким мусором она связывается. Хорошо еще не беременна оказалась.
— Дорогой, давай не будем, — попросила Лили, накрыв своей ладонью руку мужа.
Тот искоса поглядел на нее и снисходительная усмешка появилась на его тонких губах.
— Ладно, не будем. Ник, — обратился он к сыну, который задумался над тем, что на самом деле заслужила его сестра со стороны родственников, пережив типичную трагедию со своим возлюбленным.
Парень поднял взгляд.
— Ты уж там постарайся в офисе. Наплюй на всех. У тебя есть твоя работа и ты должен делать ее качественно, чтобы начальство было тобой довольно, чтобы в списке его кандидатов на повышении было лишь твое имя. А что там делают и говорят другие — плюнь и разотри. Каждый в этом мире старается только для себя и ТОЛЬКО ради себя. Это не значит, что нужно быть гавнюком и моральным уродом, но это также не значит, что нужно заглядывать всем под хвост. Понял?
— Да, отец, — машинально ответил Ник, получая подобные напутствия от родителя почти что ежедневно.
— Я знаю, что говорю. Если бы я каждый раз расстраивался из-за того, что мой начальник гнида, а мои коллеги распускают сплетни, я бы не был тем, кем являюсь.
Он был заведующим терапевтического отделения частной клиники «Диаконс де Рёйи». И очень гордился своими достижениями. Особенно они были велики в его глазах, если сравнивать его положение и положение деда Вилара, который, сбежав из дома в раннем возрасте, искал «птицу счастья», но так и не сумев поймать ее за хвост закончил свои дни в 32 года замерзнув в переулке между домами. Благо до этого он успел завести ребенка с девушкой, которая после их расставания вышла за другого и только поддерживала слабый контакт с отцом своего ребенка до последних дней. В итоге, этот мальчик, зная историю своего нерадивого отца из уст матери, предпочел образование и работу поискам «истинного предназначения», и стал в итоге отцом Клода Вилара.
— Всё, я на работу. А то опаздываю. Тебя подвезти? — спросил он сына.
— Я обещал Эжени встретиться, так что…
— Ясно, можешь не продолжать. Хорошая девушка. Не упусти. А то жалеть будешь. Семья у нее приличная, хотя на мой взгляд могли бы свою дочь держать более строго.
— В смысле? — поднял бровь Ник. Это что, типа намек, что он не слишком хорош для такой девушки как Эжени?
— Я к тому, — поняв его мысль, заговорил отец, — что девушка сначала должна подумать о своем будущем, а потом уже романы заводить.
— Но она же работает над этим. Она главный менеджер в своем офисе, — возразил Николас.
— Было бы лучше если бы она стала замом своего отдела.