— Что? — распахнул глаза парень. — Причем тут это?
— Совсем не при чем, — мотнула головой Эжени и видимо испытывая волнение, начала перебирать пальцами свои длинные русые волосы, собранные в хвост сбоку. — Мы тоже частенько ругаемся и… Знаю, я бываю порой несносна и эгоистична, однако… Я хочу знать, что ты чувствуешь ко мне.
Николас содрогнулся, когда на него прямо и требовательно посмотрели ее большие, лучащиеся глаза.
— Блин, ну чего ты вдруг, — замялся он. — Такие вопросы странные задаешь.
— Ник…
— Прости, мне уже пора выходить. Давай, я тебе позвоню. Пока, — и поцеловав девушку, он быстро поднялся.
— Ник! — она подалась вперед, но он уже пробирался к выходу. Махнув ей на прощанье, парень проследил взглядом за тем, как удалялась маршрутка, после чего вздохнул с облегчением.
— Пронесло.
«Ох и зачем задавать эти дурацкие вопросы? Мы ведь и так встречаемся. Неужели не очевидно? Неужели мать не научила ее, что мужчинам тяжело выражать свои чувства?».
С радостью от так удачно избегнутого прямого ответа на поставленный вопрос, он двинулся в сторону офисного здания, возвышавшегося над прочими высотками. Черт, он хотел всего-то поделиться с ней событиями утреннего инцидента, спросить ее мнение насчет сестры и отношения ко всему этому отца, и, что не менее актуально, он хотел поговорить с ней об этих людях, которых еще почему-то принято называть «аметистовыми аристократами». Но ничего не вышло. Беседа повернула в совершенно неожиданное для него и надо сказать не совсем приятное направление.
— Аметистовые аристократы… Что за странное название? И почему именно аметистовые? У них что, у всех имеются аметисты? Или это какое новое модное словечко, характеризующее особое мировоззрение и того гляди сексуальное направление? Ерунда какая-то. Было бы время полазил в нете поискал о них что-то.
Размышляя над этими вопросами, молодой человек спешно шагал к зданию. По пути, прикупив в ларьке гамбургег с говядиной и колу, и заглотив их еще прежде чем вошел в помещение, он услышал телефонный звонок из кармана своего пиджака.
— Да, месье Бове!
— Ты где? — раздался нервозный голос секретаря. — Ты уже должен быть на месте! Какого черта! Я ничего не успеваю, где тебя носит? Ты хоть понимаешь силу ответственности нашего отдела?!
— Так я же… — растерянно пробормотал Ник, взглянув на часы. Он не опаздывает, даже пришел раньше, так в чем дело? Даже спустя три недели работы, он все еще не мог приспособиться к тому, что на работу его могут вызвать в тот самый миг, когда солнце только покажется из-за горизонта. И где бы ты ни был, чем бы при этом не занимался, а обязан быть максимально собранным и готовым к любому поручению.
— Никаких оправданий! Чтобы через секунду был на рабочем месте! Месье Лоран прибудет с минуты на минуту и сразу же спросит с меня документы, а у меня их еще нет, потому что какой-то бездельник любит поспать! И только попробуй сказать, что забыл их дома!
— Нет-нет, они у меня, — для большей убедительности, скорее для самого себя нежели для секретаря, который все равно не мог его видеть в данный момент, Ник похлопал по сумке, в которой лежала папка с бумагами.
— Ну слава богу. Быстро сюда! А не то нам обоим прилетит!
— Бегу, — кивнул Ник и выбросив салфетку и пустую бутылочку в урну, бегом бросился к центральному входу компании с весьма вызывающим названием «Libertas», что в переводе с латыни означало «Свобода». Такое кричащее название, не соответствующее положению дел в реальности, своей фирме дал сам глава — месье Лоран. Он был твердо убежден, что деятельность его сотрудников дарует истинную свободу людям, нуждающимся в роботизированных помощниках. И если рассматривать это имя с его позиции, то все становится весьма логичным, поскольку большинство людей в самом деле получили свободу не заниматься монотонными делами, получив простор для творчества и самореализации в делах.
Больше на раздумья времени у Вилара не было. Его должность слишком ответственная, а положение чересчур шаткое (впрочем, как и у других сотрудников господина Лорана), чтобы придаваться грезам.
— Принес? — нетерпеливо шагая взад-вперед по маленькой светлой приемной, с порога осведомился Бове, как только Николас показался в дверях.
— Да, вот. Возьмите, — Ник протянул начальнику папку с бумагами.
— О, счастье, — выдохнул Бове, нервный и конвульсивный мужчина лет 30–33. — Месье Лоран только что прибыл и ждет. У него собрание и он должен к нему подготовиться.