— Равен, чтоб тебя, серьезно? Из всего озвученного меня должно волновать только это? То, что Орел убил ни в чем не повинных солдат лишь за то, что они верно исполняли свой долг, меня разве не должно волновать? И все, опять же, из-за этой психованной дряни.
— Дженнифер Эфрейн важна для него, — пожал плечами Равен. — Нам должно быть этого достаточно, чтобы не задавать лишних вопросов.
Аллард с подозрением прищурился, наблюдая за мнимым спокойствием на лице Галбрейта. Он достаточно успел выучить повадки соправителя, чтобы понять, когда тот спокоен, а когда его непоколебимая уверенность давала сбой. Сегодня Равен был явно лишен привычного самообладания.
— Что еще важно для повелителя? — с все тем же прищуром спросил Рейн. От захлестнувших эмоций он уже позабыл, что в кабинете они были не одни. — Некромантка? Хорошо, понял. Леди Тали со своим барьером? Безусловно! Иначе бы он так бы не рисковал сегодня. Что еще? Эстер? Не думаю, он уже не раз давал понять, что сам город под куполом не вызывает у него особого интереса. Амхельн? Что-то у меня тоже сомнения на этот счет. Иначе бы он так не раскидывался своими подданными и их верностью…
— Ты испытываешь проблемы со своей верностью? — удивленно вздернул бровь Галбрейт.
— Не придирайся к словам, Равен! Ну же, ты ведь знаешь Орла намного дольше меня. Скажи, ради чего мы сражаемся? Я же вижу, что он давно потерял интерес к внутренним делам Амхельна, как к таковым. Ему куда интересней эксперименты и провокации. И появление инфанты — лишнее тому подтверждение. Новая игрушка, которая оказалась важнее эпигонов, меня или тебя. Разве ты уже забыл, как она недавно и тебе угрожала скверной?
По тому, как дернулись желваки на лице Советника, Аллард понял, что ничего тот не забыл, и этот позорный эпизод еще долго будет преследовать его. Но опыт и выучка помогли ему быстро взять эмоции под контроль.
— Ты прав, я очень давно знаю Арнлейва. Задолго до того, как у нас появились четкие перспективы на захват трона в Лонде-Бри. И да, с тех пор его амбиции выросли до непомерных масштабов. Но никто прежде и не способен был на то, на что способен Арнлейв, — Равен говорил с нетипичным для него трепетом в голосе, даже благоговением. И совсем неожиданно Аллард распознал на его лице едва промелькнувшие оттенки страха. — И никто кроме него не сможет достичь того, к чему стремится Орел. Но поверь, те, кто будут рядом с ним в момент триумфа, ни за что не пожалеют о сделанном выборе. Арнлейв изменит этот мир раз и навсегда.
Галбрейт говорил искренне, а учитывая, что Равен всегда видит и слышит куда больше остальных, у Алларда не было поводов сомневаться в его словах. Рейн все еще чувствовал себя за бортом, не посвященным в сокровенные тайны своих господ, но все же Советнику удалось убедить его. Если за все эти годы Равен не разуверился, а только укрепился в верности Орлу, то и Алларду стоит брать с него пример. Быть может, однажды он сам все узнает и тоже больше не будет сомневаться?
— Те, кого не успела убить инфанта, говорят, что ей помогал кто-то из эпигонов в маске, — устало выдохнул Рейн. Уже второй раз враги пользуются обезличенностью эпигонов. Сперва нападение мятежников в Силдсе, теперь кто-то, скрываясь под орлиной маской, освободил эстеровцев. Аллард подался вперед, понизив тон до свистящего шепота. — Но, Смерть побери, мы не сможем его вычислить, если Орел не даст нам залезть в голову этой стервы.
— Что ж, тогда придется убедить Правителя дать нам это сделать, — поджал губы Галбрейт, туже подтянув алый галстук на своей шее. — И надеюсь, ты понимаешь, что в твоих же интересах, чтобы этот разговор остался между нами. Вряд ли кто-то еще отнесется с таким же пониманием, как я, к твоим словам о верности…
— Само собой… — сразу же насупился Аллард, краем глаза покосившись на ширму, за которой все это время пряталась Ева Рид. Он и впрямь позабыл об ее присутствии, но решил, что разберется с этим как-нибудь потом.
Эстер
— У нее опять горячка и судороги, миссис Милтон, — молодой лекарь, который едва закончил академию, но подавал большие надежды, виновато смотрел на Мэй, как будто это все случилось из-за него.
Целительница поднесла ладонь к его лбу, на котором уже выскочила шишка от удара о стену, куда парня откинуло после того, как Леди применила свою способность. В палате, где лежала Хранительница, ярко сверкал барьер, переливаясь всеми цветами радуги. И, хотя видимых ран на ней не осталось, кроме ожога скверны, она до сих пор не пришла в себя.
— Вы не видели Клауса? — неожиданно в коридоре появился Правитель Эстера, но осекся, застав снующих целителей, которые за два дня так и не смогли понять, что с третьим соправителем и как это лечить.