Саргис махнул трубачу. Протяжно запел сигнал отбоя.
— Засада, мой Саргис?
Царь Георгий подъехал вместе с Орбели и Хубасаром. Темные глаза царя гневно вперились в тяжело дышавшего хожорнийского парона.
— Видимо, так, государь, — просто подтвердил Саргис.
Хубасар заскрежетал зубами:
— Нас поджидали, государь!
— Сколько раз убеждал, нельзя царю впереди войска ехать, как простому сотнику! — сумрачно заметил амирспасалар.
Хубасар, оглядывая усеянную вражескими трупами равнину, сквозь зубы произнес:
— Об этой привычке заранее врагу сообщили… Смотри-ка, государь, арканами встречали тебя!
С трудом сдерживая гнев, Георгий обернулся к Орбели, отрывисто кинул:
— Велишь повесить лживую собаку с перевала, амирспасалар!
— Всю ночь пьянствовали они, государь! — доложил Хубасар.
— Кто споил порубежников?
Все молчали, устрашенные.
— Теперь спешить не к чему, государь! Эмир в Ани уже знает о нашем приближении, — глубокомысленно сказал Орбели.
— Он и раньше знал о нашем походе! — зло отрезал царь Георгий.
— Раз знал, — наверное, за подмогой к другим эмирам гонцов послал. Они все друг другу помогают… — осторожно вставил свое слово Саргис.
— Верно, Саргис! — поддержал его Хубасар.
Царь молчал.
Саргис продолжал, прямо глядя в сумрачное лицо Георгия:
— Стало быть, без народа не обойтись!
Царь тяжело уставился на Саргиса:
— Какого там еще народа?
— Простой народ из Ани нужен, государь. Нам в помощь…
Начиная поход на юг, царь Георгий всю надежду возлагал на внезапность нападения: грузинское войско было немногочисленным и шло налегке, без тяжелых осадных машин. Подмога эмиров могла обречь его действия на полную неудачу. Царь тронул коня шпорой и поехал впереди войска, глубоко задумавшись.
— Кто поверил неверной собаке?!
Голая пятка в зеленой туфле с размаху ударила по графину с вином. Графин упал со стола и разбился, вино разлилось по мраморному полу.
— Вай, мой Рустем! Кто вернет мне доблестного воителя, кто?! — выкрикивал эмир Фадлун. Визг его поднялся до самой высокой ноты.
Во дворце стояла настороженная тишина. Евнухи во главе с Масруром испуганно жались у входа в базиличный зал, ждали дальнейших распоряжений разгневанного властелина.
Фадлун злобно выкрикнул:
— Посадить проклятого гонца на кол. Сейчас же! Предатели! О-о! — И в изнеможении опустился на ковер.
Евнухи почтительно склонились до полу. Масрур пролепетал:
— Да исполнится священная воля повелителя…
Масрур не успел докончить. В дверях покоя появился, предшествуемый начальником охраны, запыленный воин.
— Великий эмир! Властитель Арзрума, высокородный Изз-ад-дин, шлет поклон и спрашивает о твоем здоровье! — возгласил он.
Уже спешили с огромным войском на помощь анийскому собрату шах арменов Сукман и арзрумский эмир Изз-ад-дин Салдух, кем-то заранее предупрежденные…
Глава VII. АНИ ПОДЗЕМНЫЙ
Обряженный в доспехи Фадлун с воинственным видом стоял на верхней площадке надвратной башни. На башне гордо реяло зеленое знамя с полумесяцем. Вокруг эмира с подобострастным видом толпились городские военачальники. Не было среди них лишь доблестного мамлюка Рустема — в жарком бою с гяуром-великаном сложил он свою голову, к великому урону для сельджукского воинства…
Фадлун и его полководцы пристально вглядывались в мглистую даль. И вот на равнине, по эту сторону глубокого ущелья Ахуряна, заклубилось большое облако пыли. Скоро показались из желтой мглы отдельные всадники, повозки и вьючные животные войскового обоза. Засверкало на ярком солнце оружие…
Один из сельджукских военачальников сумрачно произнес:
— Царь курджиев подходит!
Эмир был бледен от волнения. Возбужденный доброй вестью о подмоге с юга, он презрительно процедил: