Вместо этого на него обрушился взрыв сумбурных эмоций и необоснованных обвинений, так что Нэйт только и мог стоять и смотреть на своего бывшего. То ли тот совсем не имел границ в своей наглости, то ли все происходящее было одной большой ошибкой.
Когда МакКалистэр сумел вычленить из сбивчивого потока претензий и обвинений самое главное, постепенно в сознании забрезжила смутная догадка, породившая в груди бурю тяжелых эмоций, будто брошенный на илистое дно пруда камень, всколыхнувший мутную взвесь. Недоверие, удивление, пока ещё зарождающаяся на родителей Криса ярость, – а Нэйтан не сомневался в том, что это они виноваты, – обида и горечь из-за потраченного зря времени.
Может быть, Нэйтан и не поверил бы Крису, но он знал наверняка – его маленький ревнивец совершенно не умеет врать и актер из него совсем никудышный.
МакКалистэр присел перед поникшим парнем на корточки и Крис вздрогнул, невольно дернувшись в сторону, когда подняв глаза, обнаружил мужчину недопустимо близко. Первой реакцией было инстинктивное опасение, что Нэйтан его ударит, но вместо этого тот заговорил, мягко, успокаивающе. Низкий голос с едва ощутимой вибрирующей хрипотцой послал по спине волну странных будоражащих мурашек, стекших куда-то в низ живота и свернувшихся там непривычной теплой тяжестью.
– Крис, я понятия не имел, что ты лежишь в больнице. Когда ты так внезапно уехал в тот вечер после нашей ссоры, я пытался до тебя дозвониться, но сначала ты не отвечал, а потом и вовсе был недоступен. Тогда я поехал к твоим родителям, но ты же знаешь своего отца, – Нэйтан невесело усмехнулся. – Он не пустил меня даже на порог, и заявил, что ты уехал куда-то отдыхать, а меня видеть не хочешь.
– Я этого мужика впервые в жизни увидел недели три назад, откуда я могу его знать? – тихо пробормотал Крис, невольно успокаиваясь от неожиданно приятной близости МакКалистэра и мягких интонаций его голоса. – Значит, мы поссорились…
Нэйтан кивнул и продолжил:
– Естественно, я ему не поверил, поехал к тебе в универ, но даже твои однокурсники не знали, где ты и что с тобой. Я еще несколько раз пытался до тебя дозвониться, но все без толку, ты как в воду канул. Думал, может, ты сам позвонишь, вдруг тебе просто требуется время остыть. Но ничего подобного не произошло ни через неделю, ни через месяц. Я решил, что ты послал меня так и действительно не хочешь видеть. Ты ведь уехал со всеми вещами. Раньше, как бы сильно мы ни ссорились, так не бывало.
Крис попытался уложить в голове новую информацию, но получалось плохо. Было трудно поверить, что человек, о котором говорит Нэйтан, это он сам. Крис этого не помнил. Он вообще о прошлой жизни почти ничего не знал, только несколько смазанных, оборванных картинок и смутные ощущения. И все. Дальше пустота и темнота.
Нэйтан помолчал, а потом осторожно накрыл холодную исхудавшую руку парня своей ладонью, отчего тот вздрогнул, и просительно заглянул в глаза.
– Что случилось, Крис? Расскажи мне.
– Я не… Я не знаю.
От прикосновения надежной большой и теплой ладони по телу снова побежали мурашки, и возникло настойчивое желание прижаться к мужчине как можно ближе и крепче. Крис шумно вздохнул, собираясь с мыслями и пытаясь успокоиться, и невольно вцепился в руку МакКалистэра. Хоть он совсем и не помнил Нэйтана, но рядом с ним, от ощущения сильных пальцев, надежно держащих его за руку, почему-то становилось легче и не так страшно.
– Все, что я помню, действительно отчетливо помню, это как проснулся в больничной палате около месяца назад. А что было до этого… – Бэлл покачал головой и поднял несчастные глаза на брюнета. – Не знаю, там провал. Я даже собственное имя не сразу вспомнил и кто я вообще такой. Эти люди… Ну те, которые утверждают, что вроде как мои родители, да и врачи тоже, сказали, что я попал в аварию. Бензовоз врезался в автобус, кажется, или наоборот… В общем, что-то такое страшное. Куча погибших, единицы выживших, среди которых лишь чудом оказался и я. Множество переломов, тяжелая черепно-мозговая травма и как результат – три месяца комы и почти полная амнезия. Вот как-то так, – Крис опустил взгляд на их сцепленные руки.
Парень даже не заметил, как ухватился за руку Нэйтана так, что даже костяшки пальцев побелели от напряжения, а на ладони МакКалистэра уже отчетливо алели следы от ногтей, но, что странно, тот не попытался отнять свою конечность.
– Извини… – Крис поспешно ослабил хватку, но совсем Нэйтана так и не отпустил.
По мере того, как МакКалистэр слушал, в груди у него холодело все больше – стоило только подумать, что его маленький, и без того тщедушный Крис попал в аварию. А от мысли, что он выжил только чудом, вообще едва ли не подкашивались ноги. Запоздалый страх сковал сердце ледяной лапой, на спине выступил липкий холодный пот, как будто это сам Нэйтан только чудом избежал смерти. Три месяца комы! Три!
Вслед за страхом его начала душить бессильная ярость – как он мог не узнать об этом, оставить Криса одного, и все эти месяцы винить в чем-то?
Внезапно Нэйтана посетила еще одна мысль: а ведь он приходил на третий день к родителям Криса. Как раз когда его телефон отключился. Наверное, тогда Бэлл и попал в аварию. И эти сволочи ему ничего не сказали. Ничего!!
От злости ладони сами собой сжимались в кулаки, но поделать уже ничего было нельзя.
– Значит, амнезия, – пробормотал МакКалистэр, опустив голову так, чтобы скрыть собственные эмоции.
– Угу, – Крис уныло кивнул и сгорбился в кресле еще больше, окончательно поникнув и понуро опустив голову.
Еще одним чудом было то, что Крис сумел вспомнить не только его, но и адрес, где он жил. Они жили. В груди у Нэйтана все заледенело и сжалось, стоило ему представить, что Крис мог бы и не вспомнить. Вообще не вспомнить ни его, ни то, что их связывало…
Он едва не задохнулся от захлестнувшей его на секунду паники, но быстро взял себя в руки. Осторожно сгреб парня к себе на колени и поудобнее устроился на полу, прислонившись спиной к креслу и прижав Криса к своей груди.
– Ну все, все, – погладив вздрагивающего парня по голове, пробормотал он. – Я рядом, и больше с тобой ничего не случится, Крис. Обещаю. Я тебя больше никуда не отпущу.
Зарывшись носом в его макушку, Нэйтан с наслаждением вдохнул родной запах. От Бэлла едва уловимо пахло больницей и лекарствами, а их Нэйтан не любил с детства. Теперь, видимо, навсегда возненавидит.
– Прости меня, малыш, – пробормотал он, и сам не зная, за что конкретно извиняется. Ведь даже если бы он знал, что Крис попал в аварию, вряд ли бы что-то изменилось, сиди он целыми днями возле его койки в палате. А вот к его родителям у него теперь длинный счет…
Пусть и короткий, рассказ дался Бэллу нелегко, забрав последние остатки сил. Признаваться в собственной слабости и несостоятельности оказалось неимоверно тяжело, особенно Нэйтану. В памяти хоть и всплывало что-то мутное, невнятное и вроде как знакомое, а в груди отчаянно щемило и екало при каждом взгляде на мужчину (когда тот оказывался слишком близко или касался его, с парнем вообще начинало твориться что-то непонятное), МакКалистэр оставался для Бэлла незнакомцем.
Все, что Крис знал, было только имя. Нэйтан МакКалистэр. Оно внезапно всплыло в голове несколько дней назад, и в первый раз всколыхнуло такой вихрь разнообразных эмоций, что Кристиан едва не задохнулся, потерявшись в этом шквале. И чего там только не было: и злость, и желание, и даже ненависть, но сильнее всех была острая, болезненная потребность увидеть его как можно скорее.
Смешно, потому что Крис не помнил, как выглядит этот человек. Все, что у него было – это зыбкий образ. И уже от тех людей парень потом узнал, что он «подонок, совративший Бэлла еще в школе, обманом вынудивший его отказаться от семьи и вообще основательно задуривший ему голову, а потом даже ни разу не пришедший в больницу его проведать».