— А почему мы решили, что это Лебедева? — Вопрос Рязанцевой прозвучал, как гром среди ясного неба. — У нас что, есть заключение дактилоскопической экспертизы?
— А кто ещё? — растерянно спросил Ревин.
— Я не знаю, но это не Лебедева. — Лена протянула фотографии Махоркину и повернулась к Котову. — Лицо, конечно, обезображено настолько, что сличить с портретом я не могу. Но ты сам сказал — на вид хрупкие… А теперь посмотрите на лодыжки и щиколотки трупа. У балерины щиколотки тонкие, а икры накаченные. Я почитала немного в интернете, так вот, в хореографических училищах ведут очень строгий отбор. Не каждая девочка может его пройти, здесь играют роль физиологические особенности строения. Хрупкость достигается не только ежедневными тренировками и постоянными недоеданиями, это врождённая особенность.
— Ну, глядя на Волочкову — этого не скажешь. Дама она достаточно видная, и формы у неё очень даже выдающиеся, — возразил Ревин.
— Потому из балета и попёрли, — глупо захихикал Волков.
— Волочкова стала жертвой интриг, — вступилась за балерину Рязанцева. — Возможно, её формы несколько не укладываются в установленные непонятно кем рамки, но это говорит только в её пользу. На своём примере она доказала несостоятельность этих критериев.
— Давайте всё же ближе к делу. — Направление разговора Махоркину не нравилось. — Значит, вы считаете, это не Лебедева. А что скажет судмедэксперт?
— Тело пролежало в воде несколько дней, могло разбухнуть.
— А сколько оно пролежало, удалось точно установить?
— Шустра ты, Рязанцева, вопросы задавать. Точно пока не установили, но дня три, не меньше.
— Мне надо взглянуть на труп.
— Да пожалуйста. Ещё есть желающие?
— Не, я вчера насмотрелся, я лучше ещё кофейку заварю, — отказался Ревин.
— Я пойду с вами, — шагнул вперёд Махоркин.
Зловещие стены морга излучали холодный ужас. В пропитанный формалином воздух подмешивался приторно-сладкий запах разлагающихся трупов.
— Вот тут она. — Волков подошёл к крайней каталке и приподнял простыню.
У Лены потемнело в глазах.
— Закройте. На это, действительно, невозможно смотреть.
— Я вас предупреждал, — тут же вставил Махоркин.
— Я хочу взглянуть на её руки и стопы. — Не дожидаясь Волкова, Лена сама приподняла простынь. Распухшие пальцы были синими.
— Нет, не Лебедева это.
— Вы по пальцам определили? — усмехнулся судмедэксперт.
— По маникюру. Не может балерина, готовясь к премьере, ходить с облупившимся лаком на ногтях.
— Может он от влаги облупился, как вы говорите? — предположил Махоркин.
— Или во время драки, — добавил Волков.
— Ну допустим. Но посмотрите на её стопы. Вы когда-нибудь видели, чтоб у балерины были живые стопы?
— Ну у этой точно не живые, — хохотнул судмедэксперт.
— У балерин пальцы ног разбиты в кровь, им же приходится по нескольку часов прыгать на кончиках пальцев. Это точно не стопы балерины.
— Вот те раз. — Волков посмотрел на Махоркина. — Придётся вернуть труп на место и искать дальше.
— А это что? — пропустив мимо ушей шуточку, заинтересовалась Рязанцева. На соседней каталке из-под простыни выглядывала изящная женская ручка с аккуратным маникюром. На безымянном пальчике руки посверкивал изумруд, вкраплённый в колечко из белого золота.
— Ночью привезли. Из реки выловили. Прикиньте, парень на теплоходе девушке предложение делал. Прошу твоей руки, говорит, а она в ответ как заорёт — рука! Он за борт глянул, а там рука плавает, — брызгая слюной и заикаясь от смеха, рассказывал Волков.
— Что вы несёте?
— Это правда, — подтвердил Махоркин. — Всю ночь водолазы собирали человеческие останки в Москве-реке.
— Покажите мне. — Лена отдёрнула простыню. На каталке лежали руки, ноги и фрагменты туловища. Головы не было. — А голова где?
— Голову не нашли.
— Это Лебедева.
— Почему вы так решили? — От удивления брови начальника приподнялись.
— Кольцо. Про это кольцо мне говорила её мать. Зелёный изумруд в белом золоте. И стопы, видите, разбиты. Это Лебедева, и без головы ясно.
— Ну, я не знаю, что сказать, — развёл руками Махоркин, — похоже, Волков, вам пора увольняться.
— Вот так дела, — ошарашено смотрел на Рязанцеву Котов. — Вы прям ясновидящая. А кому же тогда принадлежит труп из Починок?
— Это нам ещё предстоит выяснить. Значит так. Делом Лебедевой будет заниматься Рязанцева. Труп неизвестной беру на себя. А вам придётся заниматься одновременно и тем, и другим, — распределил обязанности Махоркин.